Зарубежный детектив 1979

Тони познакомил меня и с Вандой, веснушчатой девицей с большими кроличьими зубами и красивыми голубыми глазами. Она была североамериканкой. Она жила в квартирке на  67-й улице. Вместе с нею обитала Эйлис — девушка Тони, пухленькая смугляночка с пышной грудью и довольно тощими ногами.

В июне — три месяца спустя после прибытия — я уже получал девяносто пять долларов и мог оплачивать скромную, но отдельную квартиру.

Двери Национального революционного движения открылись передо мной однажды вечером...

Однажды вечером на стоянке своих машин, предназначенных к продаже, отец Тони познакомил меня с Джеком Морено — одним из доверенных людей хромого Оросмана.

Человек протянул мне руку. Несмотря на «Джека» он, казалось, только что вывалился из бильярдной, что на улице Санха в китайском квартале Гаваны. Длинные бачки, огромная медаль из дешевого золота с изображением святой Варвары на шее, штаны из чертовой кожи.

— Расторопный парень, — похвалил меня отец Тони. Мужчина лучезарно улыбнулся, блеснув всеми своими золотыми коронками.

— Сегодня вечером мы собираемся в «Бискайе», — сказал мне он.

— Национальное революционное движение?

— Конечно. Кто же еще?

Я пошел в «Бискайю». У дверей меня остановил устрашающего вида светловолосый мастодонт, говоривший на варварском! английском, но я назвал Джека Морено, и, немного поколебавшись, он меня пропустил.

Собралось около ста человек. Мы расселись на складных стульях перед столиком президиума, за которым довольно-долго никого не было. В 9 вечера появился Педро Оросман в окружении целой свиты адъютантов и телохранителей. Однако за столик сели только он сам, Джек Морено, еще двое незнакомых мне людей и старик, не выпускавший трубки изо рта, которого потом нам представили как сенатора Виктора Пеппера.

Пока Оросман медленно и хрипло произносил слова своей: речи, мне пришла в голову показавшаяся удачной мысль. Я достал ручку и в записной книжке принялся записывать отдельные фразы и выражения оратора. В течение часа Оросман безжалостно нападал на тех, кто «объявляют себя антифиделистами и антикоммунистами, а на самом деле являются антиамериканцами и антидемократами...». По именам и фамилиям перечислил. некоторых лидеров, возглавляющих группы так называемых «ультраправых», и заклеймил их как «уличных шарлатанов».. «Мы, — в заключение сказал он, — не обещаем ничего. Мы просто сделаем. Сделаем. Сделаем».

Еще звучали аплодисменты, когда я уже выбежал из зала, схватил такси и помчался к Ванде. Было около двенадцати ночи, а ей нужно было подниматься с рассветом. Сонная, в едва накинутом домашнем халате, она открыла мне дверь. Я торопливо поцеловал ее и быстро спросил:

— У тебя есть пишущая машинка?

— Какого черта...

Я мягко прикрыл ей рот ладонью.

— Есть?

— Ну, есть... Рухлядь... Изнутри послышался голос Эйлис:

— Кто там, Ванда?

— Ричард.

— Дай мне ее, завтра верну.

У нее был старенький «ундервуд», но печатать на нем можно. Я взял такси и отправился домой. К трем ночи у меня уже была готова маленькая, в четыре с небольшим странички, статейка.

Я выбежал на улицу и позвонил Тони. Дома его не было. Наверняка он развлекался в «Сильвии». Позвонил туда и, не ошибся.

— Это срочно, Мартинес, — сказал я хозяину отеля.

— Ладно, я его позову.

В «Сильвии» не было телефонов в номерах. Мне пришлось довольно долго ждать, пока Тони спустился в вестибюль.

— Тони?

— Ну что у тебя там? — без особого энтузиазма отозвался он.

— У тебя по-прежнему хорошие отношения с Савоем из «Лас Америкас»?

Мой вопрос его удивил.

— И в такой час ты пристаешь ко мне с этим?

— Очень важное дело, Тони.

— Ну?

— Мне нужно, чтобы ты ему позвонил сейчас же.

— В четыре утра? Ты случайно не спятил?

— У тебя есть его домашний телефон?

— Я его помню...

— Позвони ему и скажи, что тебе нужно, чтобы в следующем номере он поместил одну статью.

— Чью?

— Мою.

— Слушай, ты, часом, не пьян?

— Я не пьян. Ты должен оказать мне эту услугу. Я перезвоню тебе через пятнадцать минут. В статейке четыре странички.

— Ладно. И пошел ты... Я повесил трубку.

Через двадцать минут снова позвонил ему.

— Что?

— Завтра утром привези ее в редакцию. После девяти. Он спросил меня, не извещение ли это о конце света, потому что звонить в такое время...

— Приблизительно это самое. Завтра я тебе расскажу.

Разумеется, не извещение о конце света, а короткое, довольно едкое, чуть-чуть отдающее чем-то скандальным изложение речи Оросмана.

В полдесятого утра меня принял Савой. Прочитал статью и пристально посмотрел на меня.

— Ничего потустороннего!

— Но согласитесь, что...

— Да нет. Хорошо. Двадцать долларов?

Я на них не рассчитывал, так что торговаться не стал.

— Через четыре дня зайдите в кассу. И он записал мое имя в блокнот.

Два дня я ждал выхода статьи. Наконец во вторник 18 июня ее напечатали на второй странице за подписью Р. Вилья Солана. Заголовок: «Педро Оросман и его НРД — наша светлая надежда».