Зарубежный детектив 1979

— Помните. Вы застрелили офицера Центрального разведывательного управления. Мы готовы забыть об этом, но и вы должны сделать все так, как я сказал. Кроме того, вам будет выдано пять тысяч долларов. Супруга вашего похоронят завтра по первому разряду. Мне думается, в таком состоянии вам невозможно будет присутствовать на похоронах. Вы совершенно уверены, что у вашего мужа больше нет близких в Соединенных Штатах?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Очень хорошо. А теперь отдыхайте. Пока вы спали, мы перевезли вас в одну из лучших частных клиник Нью-Йорка. Доктор Клюгер отвечает за ваше здоровье. Он прекрасный врач, так что ни о чем не беспокойтесь.

Норман спрятал фотографии в кожаный портфель и вместе с Клюгером вышел из палаты.

Женщина закрыла глаза, и перед ней встало лицо седоволосого старика с фотографий. Норман несколько раз, пока она не запомнила, повторил ей его имя, И сейчас ее бледные губы прошептали: Стюарт Дьюк,

Он остановился в отеле «Бикайн тэррес» на Бискайском бульваре. Заплатил вперед три доллара и до шести вечера заперся в номере. В шесть позвонил в ресторан и попросил принести пол-литра чаю и три поджаренных на решетке бифштекса.

Следуя старинному ритуалу — крепко затянутый в кожаный корсет, очень прямо держась на стуле, — поел. Он хорошо пережевывал мясо, запивая его маленькими глотками чая без сахара.  Меньше двух часов на еду у него никогда не уходило. Ел он только говядину, пил только чай.

Поев, распустил корсет и на десять минут растянулся прямо на ковре, попеременно двигая руками и ногами, словно плывя на спине. Потом принял холодный душ. Выйдя из ванной, он не чувствовал никакой тяжести в желудке, будто и не ужинал: пищеварение совершилось в процессе самой еды. Он надел удобное платье: спортивную рубашку, фланелевые брюки, матерчатые туфли на резиновой подошве, взял очки с дымчатыми стеклами и спустился в вестибюль.

По телефону затребовал напрокат машину. Заплатил за два дня, включая пятнадцать долларов залога, которые брали в отеле. В 8.40 служащий гаража подвел к дверям белый «быоик».

Он сел за руль. Остановил машину перед шестиэтажным домом, на котором четко выделялся номер, и выключил мотор. Двадцать минут спустя отмычка Чанга открыла дверь квартиры, где жил Рикардо.

Не зажигая света, он ощупью нашел стул и, выпрямившись, сел.

Его глазки смотрели в темноту, руки медленно и ритмично двигались, тренируясь для смертельного удара.

Ортис не успел вымолвить ни «чему обязан чести вашего посещения», ни «как я рад видеть вас». Фико Таблада прицелился ему прямо в сердце.

— Иди, — приказал он и упер дуло Ортису в грудь.

На лице Ортиса появилась растерянность, толстые губы задрожали, и он отступил в комнату.

— Кто-нибудь еще есть дома? — спросил Хосеито. Ортис отрицательно покачал головой.

— Проверь, — приказал Фико Хосеито, продолжая держать револьвер у груди Ортиса.

Хосеито достал свой пистолет и бегом поднялся на второй этаж, где были расположены спальни.

— Нам с тобой о многом надо поговорить, —- сказал Таблада.

— Но что происходит, Фико? — простонал толстяк.

— Кто такой Рамон Сьерра? — медленно спросил Таблада,

— Рамон? Какой?

— Не валяй дурака, Леон. Тебе это не идет, да и у меня нет времени. Выкладывай.

— Клянусь тебе самым святым...

— Никого! — крикнул сверху Хосеито.

— Спускайся и посмотри на кухне, в ванной! — распорядился Таблада и снова пристально уставился на лоснящееся лицо толстого Ортиса.

— Ну, я жду, Леон.

— Что случилось, Фикито? Да разрази меня господь...

Фико не дал ему закончить, дулом пистолета с силой ударил его по лицу, и толстяк, словно мешок с камнями, свалился на ковер. Деревянный пол комнаты дрогнул.

Изо рта Ортиса потекла кровь, он застонал, сделал попытку приподняться на колени.

— Фикито, ради бога...

— Я из тебя правду вытряхну! — закричал Таблада.

Он ногой ударил его в грудь, и толстяк снова покатился но ковру. Таблада подбежал к нему:

— Терпение у меня иссякает, Леон.

— Ради девы Марии... — выдохнул Ортис, пряча лицо.

— Хватит трепа, собака! — кричал Таблада. — Кто такой Рамон Сьерра? Кто?

Рикардо решил не звонить юрресу до воскресенья. До того, как в субботу в 8.30 он не исполнит на своем «пианино» заданной пьесы, ему не хотелось связываться с Торресом.

Было три часа дня. Рикардо направился в расположенную рядом е аэропортом контору по прокату автомашин и предъявил членский билет клуба «Диннерз». Служащий вручил Рикардо ключи и пожелал приятного пребывания в Майами.

В 3.25 Рикардо уже ехал по направлению к маленькому мотелю Тандербиорд на 185-й улице.

В 4.30 ему вручили ключи от номера в восточном крыле здания рядом с бассейном.

В 5.30, приняв душ, он поехал на Флэджлер. Там купил за шестьдесят пять долларов магнитофон «Филлипс», истратил пятьдесят на белье и чемодан и вернулся в «Тандербирд». Около восьми поужинал в ресторане мотеля, вернулся к себе и заправил в магнитофон ленту с исповедью Сан Хиля. В 9.30 у него уже был готов текст сообщения в Гавану. Оставалось лишь зашифровать его. За ключом к шифру и «пианино» он поедет на следующий день утром.