Зарубежный детектив - 87

Он наклонился ко мне, лицо у него стало красным, наверное, он думал про собственную дочь.

— Он принуждал ее к сожительству?

— Мне об этом ничего не известно. Но каковы бы ни были их отношения, все это в скором времени прояснится. Люди из отдела по надзору за условно осужденными уж постараются прояснить все детали.

Обри недовольно взглянул на меня и направился к выходу.

— Я хотел поговорить с вами еще кое о чем, — остановил я его. — Пойдемте к вашей машине. Там нас никто не услышит.

Он пожал плечами. Мы вышли из дома. Обри сел за руль, я устроился рядом.

— Вы тот самый Обри, что когда-то служил в полиции Малибу?

— Да. Поэтому-то мне и поручили нынешнее дело.

— Я слышал, что это уже не первое серьезное преступление в семье Хэкеттов?

— Совершенно верно. Мистера Марка Хэкетта застрелили на пляже.

— Удалось ли вам хотя бы собрать сведения об убийце?

— Нет. Такие случаи, когда преступнику удается мгновенно скрыться, расследовать нелегко, — виновато признался Обри. — Вся беда в том, что мы не могли найти ничего общего между грабителем и жертвой.

— Разве причиной убийства послужило ограбление?

— По всей вероятности. У Хэкетта пропал бумажник, а он имел обыкновение носить при себе много денег. Что оказалось, как видите, большой глупостью. На берегу у него был коттедж, где он любил проводить вечера. Вот его и поймали на этой привычке, сумев сорвать немалый куш.

— Кого-нибудь арестовали?

— Мы задержали с десяток подозрительных лиц. Но никого из них обвинить в преступлении не сумели.

— Вы кого-нибудь из них помните?

— Через столько лет? Нет, конечно.

— Я назову вам одного человека. Джаспер Блевинс.

— Нет, не помню, — покачал он головой. — А кто такой этот Джаспер Блевинс?

— Отец Дэйви Спеннера. Если верить старой газете, выходившей в Санта-Тересе, он попал под поезд возле Родео Сити через три дня после убийства Марка Хэкетта.

— И что же?

— Интересное совпадение.

— Возможно. Но такие совпадения встречаются на каждом шагу. Иногда они действительно что-то значат, но чаще — ничего.

— Это, по-моему, значит.

— Вы хотите сказать, что существует связь между этими двумя преступлениями, то есть между убийством Марка Хэкетта и похищением его сына?

— Какая-то связь определенно есть. В газете также упоминалось, что вы нашли револьвер, из которого был убит Марк Хэкетт.

Обри повернулся и с уважением посмотрел на меня.

— Вы недурно поработали, а?

— Удалось вам установить, кому принадлежал этот револьвер?

Обри ответил не сразу.

— Самое странное было то, — наконец сказал он, — что этот револьвер в некотором роде принадлежал самому Хэкетту…

— Что дает возможность предположить, не внутрисемейное ли это дело?

Обри поднял руку, останавливая меня.

— Дайте мне закончить. Револьвер принадлежал Хэкетту в том смысле, что был куплен одной из его нефтяных компаний. И лежал у них в конторе в Лонг-Биче в незапертом ящике стола. О нем забыли, и он исчез, по-видимому, за несколько дней до убийства.

— Не мог ли это быть служащий, которого когда-то обидели?

— Мы произвели довольно тщательную проверку. Но ничего представляющего интерес не обнаружили. Беда в том, что у Хэкетта оказалось немало обиженных среди служащих. Он тогда только перебрался сюда из Техаса и погонял их, как стадо кнутом на техасский манер. Только в Лонг-Биче у него было около пятисот служащих, и добрая половина из них питала к нему жгучую ненависть. Но найти доказательств тому, что его убил кто-нибудь из них, мы не смогли.

— А как называлась его компания?

— «Корпус Кристи оил энд гэс». Марк Хэкетт родился в «Корпус Кристи». Не стоило ему оттуда уезжать.

Обри дружески ткнул меня в плечо и включил зажигание. Я вернулся в дом.

ГЛАВА 25

В картинной галерее я увидел Герду Хэкетт: она стояла, задумавшись, перед картиной, изображавшей человека в путанице геометрических фигур, что, по-видимому, должно было означать единство человека и путаницы.

— Вы любите живопись, миссис Хэкетт?

— Да. Особенно Клее. Это ведь я продала эту картину мистеру Хэке… Стивену.

— Правда?

— Да. В Мюнхене я работала в картинной галерее, в очень хорошей галерее. — В ее голосе слышалась тоска по прошлому. — Там я и познакомилась с моим мужем. Но будь все сначала, я бы не уехала из Германии.

— Почему?

— Мне здесь не нравится. С людьми происходят такие страшные вещи.

— Но вам же вернули вашего мужа.

— Да. — Но веселее она от этого не стала. Она повернулась ко мне, голубые глаза ее были затуманены. — Я очень благодарна вам, честное слово. Вы спасли ему жизнь, большое вам спасибо.

Она притянула меня к себе и поцеловала. Случилось это как-то неожиданно даже для нее самой. Хотела, наверное, выразить каким-то образом свою благодарность, а завершила чем-то другим.

Я поспешил сменить тему разговора.

— Я слышал, вы дружите с Сэнди Себастиан?

— Нет, мы раздружились. Я помогала ей в языках. Но она оказалась неблагодарной.

— Она проводила много времени с Лупе?

— С Лупе? А почему вы спрашиваете?

— Потому что это может оказаться важным. Она часто с ним виделась?

— Конечно, но не в том смысле, что вы имеете в виду. Он иногда привозил ее сюда, а потом отвозил домой.

— Как часто?