Читаем Зарубежный экран. Интервью полностью

P. S. В начале 1972 года на итальянские экраны вышла картина Нанни Лоя «Обвиняемый в ожидании приговора». Главную роль — мелкого предпринимателя Джузеппе Ди Ноя, ошибочно арестованного по обвинению в убийстве немецкого туриста, которого он в глаза не видел, играет Альберто Сорди. Роль, необычную для своего амплуа, — трагическую, горькую. Роль, означающую резкий поворот в творческой карьере артиста. Мино Арджентьери пишет в «Ринашита»: «Обвиняемый в ожидании приговора» — это полная горечи, почти трагическая история о злоключениях человека, на которого неожиданно свалилась беда и которому пришлось вплотную познакомиться с самыми дикими порядками, царящими в итальянских тюрьмах. Новая работа Нанни Лоя представляет собой значительный качественный скачок. Взять хотя бы игру замечательного комического актера Альберто Сорди, которому пришлось отказаться от привычных атрибутов своего актерского арсенала. В самом начале фильма он еще пытается вызвать улыбку зрителей, но вскоре убеждается, что дело для его героя принимает нешуточный оборот. Пожалуй, впервые Альберто Сорди вызывает у зрителей чувство острой боли и безысходности».

В решении жюри XXII Международного кинофестиваля в Западном Берлине, присудившего Альберто Сорди за эту роль «Серебряного медведя», сказано, что премия вручается «за человечность исполнения».

В картине Луиджи Дзампы «Красивый, порядочный итальянский эмигрант в Австралии хотел бы жениться на соотечественнице безупречной репутации» Сорди играет безработного Джузеппе, переселившегося в Австралию в поисках заработка. Он живет в условиях изнурительного труда и едва прикрытой нищеты, еще надеясь выбиться в люди. Кармела, которую играет Клаудиа Кардинале, вчерашняя бедная крестьянка, очутившаяся в Риме и выброшенная на панель. Она мечтает бросить позорную профессию, обзавестись семьей. Брачное бюро, организованное некиим пастором, через переписку знакомит их. Но ни он, ни она не открывают друг другу всей правды о себе. Г. Капралов, видевший картину на Венецианском фестивале 1972 года, свидетельствует: «Сорди без оглядки жертвует своей актерской импозантностью и обаянием, чтобы стать поистине живым воплощением отверженного, лишенного права на родину, достойный труд и счастье».

Итак, открыт новый Сорди, Сорди —трагик. Будем же надеяться, что и в новом для себя амплуа актер будет столь же ярок и интересен, как и в лучших своих комедийных ролях.

1972 г.

Валерио Дзурлини

Ему за сорок лет. На вид можно дать меньше. Коренастый, сдержанный, очень немногословный режиссер Валерио Дзурлини своим внешним обликом никак не подтверждает традиционное представление о темпераментных итальянцах. В оценках и суждениях иногда бывает резок. Но даже в этих случаях остается невозмутимо спокойным. Внутреннее волнение, даже страсть, с которой Дзурлини говорит о волнующих его вещах, передают лишь глаза — то насмешливые и колючие, то ласковые, то негодующие, и улыбка — то иронически-злая, то обаятельно-добрая. Валерио Дзурлини не только сразу же обращает на себя внимание, но н надолго запоминается.

Его имя у нас стало известным после Венецианского фестиваля 1962 года, когда «Гран при» — «Золотого льва св. Марка» — разделили «Иваново детство» Андрея Тарковского и «Семейная хроника» Валерио Дзурлини. Это была не только добросовестная, но и талантливая экранизация одноименной повести Васко Пратолини.

О себе Дзурлини рассказывает не слишком охотно. Родился в Болонье. По образованию юрист. Учась в Римском университете, увлекся театром и режиссировал на самодеятельной сцене. В сорок восьмом году пришел в кино. Сначала ассистент режиссера, потом режиссер-документалист. Никогда не увлекался, по его собственному выражению, «съемками древних камней». Рассказывал о людях, условиях их жизни, горестях и надеждах. Первый документальный фильм — «История одного квартала» — был снят в пятидесятом году. В следующем году — «Боксеры». Затем еще несколько лент, из которых наиболее известна «Солдаты в городе» (1953).

Валерио Дзурлини

— Что это были за фильмы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное