Читаем Зарубежный экран. Интервью полностью

— Скажите, пожалуйста, Марина, большое количество ролей, сыгранных вами, объясняется только тем, что, не имея постоянного заработка, вы должны все время зарабатывать на жизнь, или же есть и другие причины, например необходимость тренажа?

— Нельзя сравнивать положение актера в СССР и во Франции. У меня был период, когда я делала одну картину в год. Но этого оказалось мало для карьеры. Идеально нужно три фильма в два года, чтобы люди видели тебя на экране и не слишком часто и не слишком редко. Кроме того, идеально нужно сниматься только у хороших режиссеров. Но к хорошему режиссеру можно попасть раз в десять лет, а сниматься раз в десять лет невозможно. Ну и необходимость заработка, конечно. И при этом обязательно нужно играть в театре. Если бы я была совершенно обеспечена, то снималась бы только в хороших ролях и играла в театре. Конечно, прежде всего я киноактриса. Но я всегда считала своим недостатком отсутствие школы и слишком маленький опыт игры на театральной сцене. Десять лет назад я участвовала в спектакле по пьесе Робера Оссейна «Это вы, которые о нас судите». С тех пор я мечтала о театральных репетициях, о запахе кулис, о поиске образа. Я надеялась, что игра на сцене, возможность работать над ролью, углублять трактовку многие даст мне как киноактрисе...

Это была мечта, которой три года назад поделилась Марина Влади. Она рассказывала, что вместе с сестрами хочет участвовать в чеховских «Трех сестрах», которые должен был поставить Андре Барсак. И эта мечта осуществилась. Марина Влади рассказывает:

— Восемь месяцев 235 раз подряд на сиене парижского театра «Эберто» шли «Три сестры». Конечно, это тяжело. Но для меня главная трудность была не в этом: публика готова была видеть во мне только кинозвезду и с подозрением относилась к моим возможностям театральной актрисы. Каждый день я убеждала публику, что способна на большее. Каэкется, это удалось: судя по прессе, спектакль имел успех, билеты продавались на два месяца вперед.

...Фотографии сцен из этого спектакля обошли иллюстрированные журналы всего мира: светловолосая, в белом платье, Марина Влади (Ирина), темноволосая, в черном, Элен Валье (Маша), блондинка в нежно-голубом — Одиль Версуа (Ольга). Я спросил Марину Влади, чем они руководствовались при распределении ролей.

— Каждая из нас готова была играть любую из сестер Прозоровых, все они кажутся нам интересными и привлекательными. И кроме того, актриса должна уметь играть все. У меня не было предпочтения ни к одной из героинь, но Ирина слишком молода для моих сестер, и ее играла я.

— Расскажите, пожалуйста, о ваших последних работах в кинофильмах, которые были сделаны до того, как вы приехали на съемки к нам.

— Мне кажется, это были серьезные работы. Прежде всего это фильм Жана-Люка Годара «Две или три вещи, которые я знаю о ней». По своей идее, теме и стилистике фильм типичен для Годара, но более заострен социально. Для меня это была и необычная роль и необычный метод работы. Годар не дает актерам написанного сценария. Он объясняет смысл и задачу каждого эпизода, сообщает — в самый последний момент — реплики, записанные в тетрадке, с которой он никогда не расстается. Сам он точно знает, чего хочет, но у актеров, по его мнению, это создает впечатление импровизации. Мне все-таки кажется, что он работает с актерами странно, во всяком случае со мной и с Мирей Дарк, которая снялась у него в картине «Уик-энд». Я приходила в комнату, где происходит действие — Годар никогда не строит декораций, все снимает в натуральных интерьерах, при естественном освещении, — и начинали снимать очередной эпизод так: Годар вставлял мне в ухо крошечный микрофон-горошину и издали командовал: «Пойди туда, стань там, скажи то-то и то-то». Так мы работали три недели. Однажды я сказала ему: «Послушай, зачем ты берешь актеров? Лучше взять робота». Он ответил: «Ты знаешь, все-таки самый хороший робот — это актер». Он привык так шутить — язвительно, саркастично, хотя на самом деле Годар — человек застенчивый, а своим сарказмом прикрывается как щитом.

«Две или три вещи, которые я знаю о ней» — это современное произведение. В нем рассказывается о женщинах, которые занялись проституцией: одна — чтобы купить себе туалеты, другая — чтобы заплатить за воду и газ, которые стоят у нас безумные деньги, третья таким способом копит себе на мебель. Обо всем этом Годар рассказывает, основываясь на подлинных фактах, взятых из газетных сообщений.



«Колдунья»


Моя героиня, парижанка Жюльетта, занимается проституцией для того, чтобы повеселиться и обновить свой гардероб. Отсутствие интересов, безразличие к жизни, скука довели ее до этого. Она живет в новом районе Парижа и каждый раз, уезжая в центр на промысел, отдает своего ребенка какому-то старику. Этот старик получает очень маленькую пенсию, настолько маленькую, что ест консервы, выпускаемые для собак. Он подрабатывает тем, что смотрит за детьми. Все это не придумано.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное