Читаем Зарубежный экран. Интервью полностью

Другая картина называется «Мона — безымянная звезда». Ее поставил в Румынии Анри Кольпи. Я играю Мону — красивую, избалованную пресыщенную жизнью женщину, которая, может быть, даже не сознавая этого, стремится к настоящей жизни и истинной любви. Она случайно попадает в провинциальный румынский городок и встречает там скромного мечтателя, учителя астрономии Миройе (его играет Клод Риш). Благодаря ему Мона открывает в своей душе поэзию и чистоту, о которых она и не подозревала. Но буржуазное общество, его нравы и предрассудки мешают их счастью. Мона уезжает, оставаясь для Миройе душевно близкой и такой же далекой, как «безымянная звезда». Это экранизация известной пьесы Михаила Себастьяна. Действие происходит в тридцатых годах нашего века. Но в фильме несколько модернизированы характеры героев. В частности, Мона из особы несколько капризной и легкомысленной превращается в серьезную и вдумчивую женщину, обладающую чувством собственного достоинства. Мне кажется, это произведение, пронизанное тревожной и острой тоской по иной, лучшей жизни, напоминает Чехова.

И, наконец, «Фальстаф» Орсона Уэллса, поставленный по материалам шекспировских хроник. Я играла небольшую, но очень живую роль леди Перси. Тут уж микрофоном в ухе было не обойтись: мы репетировали очень долго и тщательно и играли на английском, причем на староанглийском, шекспировском языке.

... Марина Влади снималась в Париже и Токио, Лондоне и Бухаресте, Риме и Праге. Но когда была возможность, всегда выбирала русские сюжеты. Семь лет назад она снялась в итало-югославском фильме Альберто Латтуады «Степь» по повести Чехова. Известно ее участие во французской киноверсии «Преступления и наказания» Жоржа Лампена, где ее партнерами были Робер Оссейн и Жан Габен. Да и колдунья Инга, впервые познакомившая советских зрителей с неизвестной им до этого исполнительницей, с ее красивым, словно вырезанным из мрамора лицом и поразительными глазами, была той самой девушкой из полесской глуши, наивной и гордой дочерью лесов, которую каждый из нас с детства знает по купринской «Олесе». И она не раз говорила о том, что мечтает сняться в советском или франко-советском фильме: «...играть на русском или французском языке — это, может быть, самая большая моя мечта». Теперь сбылась и эта мечта. Марина Влади рассказывает:

— Я познакомилась с Сергеем Юткевичем в Канне в 1954 году на просмотре фильма «Перед потопом» с моим участием. Он пригласил меня танцевать. И тогда же Юткевич сказал, что мечтает снять меня в каком-нибудь из своих фильмов. Я ответила, что мечтаю сыграть в русской картине, поставленной советским режиссером. Мне было тогда шестнадцать лет. С тех пор прошло еще четырнадцать. Видно, правда, если долго о чем-то мечтаешь, это обязательно должно сбыться. Когда мне предложили роль Лики Мизиновой, я обрадовалась: сыграть роль женщины, которая была другом Чехова, ставшей прообразом героини его «Чайки» Нины Заречной, — что может быть увлекательнее! Я сама перевела на французский язык сценарий Леонида Малюгина и Сергея Юткевича, чтобы познакомить с ним своих друзей и продюсеров. Правда, я считаю, что и до «Сюжета...» принимала участие в советской картине: во французской версии «Войны и мира» я дублировала Людмилу Савельеву — во Франции Наташа Ростова говорила моим голосом...

— Чем вам лично дорог Чехов?

— Если бы вы спросили меня, почему я люблю театр, я бы ответила: благодаря Чехову. Я боялась сцены и не имела к ней вкуса до тех пор, пока не сыграла в «Трех сестрах», о постановке которых я и мои сестры мечтали десять лет. За что я его люблю? За все. Можно ли объяснить, почему нравится дышать? Вероятно, без этого нельзя жить, разве что так.

...Московское радио время от времени передает программу русских народных песен в исполнении сестер Поляковых — Марины Влади, Одиль Версуа, Элен Валье и Ольги Поляковой: «Уральскую рябинушку», «Грушицу», «Дуню», «Оранжевую песенку». Знатоки и любители народного пения отметили свежесть и музыкальность исполнения, своеобразие трактовки и единодушно сошлись на том, что жанр русской народной песни получил новых талантливых интерпретаторов. Собираются ли сестры Поляковы продолжать выступать в этом жанре?



«Сюжет для небольшого рассказа»


— Теперь мы будем записывать долгоиграющую пластинку с двенадцатью русскими народными песнями. Первая — «Дайте в руки мне гармонь» — уже подготовлена. Есть проект наших гастролей по СССР с этими песнями. Так что, возможно, теперь я приеду к вам уже не как киноактриса.

— Если бы вам предложили самой выбирать роли, на чем бы вы остановились?

— На Анне Карениной. Думаю, что мне это удастся сделать — в театре или на телевидении. Уже есть адаптация романа, на мой взгляд, очень интересная: в ней главным персонажем является Каренин.

— Кого бы вы хотели видеть в этой роли?

— Орсона Уэллса или Иннокентия Смоктуновского.

1968 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное