Зарубежный криминальный роман

Они закончили разбирать коробку. Шап тщательно протирал ведущий вал и его шестерни и в то же время размышлял над словами Рагондена. С того дня Шап разумно организовал свою жизнь. Ему стало легче, вернулось душевное равновесие. Рафаел- ла — приходящая домашняя работница — занялась домом, старым, просторным и достаточно удобным (было даже центральное отопление, но им редко пользовались). Питался Шап, как правило, в ресторане, иногда у Рагонде- нов, иногда у себя. В этом последнем случае он открывал банку консервов и наливал себе стакан превосходного вина. Он завел себе двух женщин. Одну в северной, а другую в южной оконечности маршрута, в конце шоссе № 9, которое Шап часто бороздил от Парижа до Перпиньяна. Это было достаточно удобно:Шапнавещал их в своих поездках, а они не могли ответить ему тем же, что его вполне устраивало. Такая рациональная организация бытия поддерживала его в прекрасной форме. Вот почему в это холодное январское утро в кабине мощного грузовика Шап счел свою судьбу вполне удовлетворительной.

II

Около восьми утра Шап затормозил перед гостиницей, где любили отдыхать водители. Несколько грузовиков с капотами, укрытыми одеялами или куртками, ждали своих хозяев. Шап пристроился за грузовиком толстяка Бернара де Серена, который с завидным постоянством придерживался маршрута Безьер — Клермон. Толкнув запотевшую стеклянную дверь, Шап улыбнулся: в шоферских кругах его считали веселым и приветливым парнем. За длинным столом вдоль стены несколько водителей плотно завтракали. За точно таким же столом, у стены напротив, крестьяне пили красное вино. Посредине зала

309

гудела печка. В глубине стоял большой стеклянный буфет со всевозможными напитками. Дверь в правом углу вела на кухню.

— Кто это к нам пришел? — закричал Серен, указывая на Шапа пальцем. Эта «тонкая» шутка вызвала всеобщий смех.

— Мне кажется,— заметил Этшегоен,— что я его уже где-то видел. Шап вежливо посмеялся. Он пожал протянутые ему руки и занял место рядом с Сереном.

— Куда едешь? — спросил Серен.

— В Париж,— ответил Шап. И добавил доверительно: — Охота пощупать девок. Вокруг засмеялись, крестьяне приняли вид оскорбленного достоинства, официантка тепло и снисходительно улыбнулась Шапу. С официантками Шап всегда был идеально любезен. Из-за этого он был у них на хорошем счету и не раз пользовался их милостями. Он с удовольствием поел обжигающе горячего супа, кусок ветчины, затем омлет. Этшегоен рассказывал о каком-то ничем не выдающемся случае: — Если бы этот болван умел водить машину, он бы проехал. А тут я высовываюсь, понимаете, и вижу, что он в кювете... У него был «крайслер», настоящий танк... он достает трос... видели бы вы этот трос, не толще веревки! Ну, я тяну его, и он лопается... Гад! Его не слушали. Рассказы Этшегоена не представляли интереса, поскольку он умудрялся вечно опускать самые существенные детали. Внимание быстро рассеивалось.

— ...И он говорит мне: «...Мой трос приказал долго жить...» — Плевать на твой трос,— сказал Серен.— Вы слышали, что Раш разбился? — Раш?! — Да. В прошлую среду, около девяти утра, на спуске Трюель. Знаешь эту дорогу, Шап? 310

— Знаю.

— Раш ехал в гору с восемью тоннами груза... Пять метров ширины, местами не больше четырех. По одну сторону откос, по другую — овраг. Примерно на середине подъема Раш встречает автобус из Вильфранш, который идет вниз. Автобус прижимается к откосу и останавливается. Раш на мгновение заколебался. Должно быть, почувствовал конец. Он остановился, потом потихоньку поехал. И вот когда он поравнялся с автобусом, его правые колеса шли по самому краю дороги, земля не выдержала веса, и Раш съехал до ручья, который течет на дне оврага. Грузовик, рассказывают, катился как бочка. Раш умер на месте. Последовало молчание. Каждый представлял себе лицо Раша и его здоровенный «мак». Раша знали мало, так как он редко ездил по тем же дорогам, что и сотрапезники, но этот трагический конец никого не оставил равнодушным.

— Мне рассказывали,— продолжал Серен,— что шофер автобуса ни при чем, но он настолько потрясен, что не хочет больше водить машину. Ушел работать механиком в автобусный парк.

— Я его понимаю,— отозвался напарник Этшегоена,— от такого не поздоровится. Ты не виноват, но твердишь себе, что если бы не ты, то парень был бы сейчас жив.

— Эти грузовики ездят слишком быстро,— объяснил один крестьянин другому.— И в один прекрасный день — хлоп! — Только мокрое место осталось! Серен пожал плечами и картинно сплюнул в сторону печки.

— Кто этот Раш? — поинтересовалась хозяйка.

— Вы не знали его. Он из Эльзаса. Он практически не ездил по этому маршруту.

— Вот она, жизнь,— театрально вздохнул Этше- гоен.— Я называю это хреновым невезением.

— Когда не везет,— заметил его напарник,— всегда хреново.

— Да, черт подери, да! 311

Незнакомый водитель, завтракавший в самом конце стола, принял участие в разговоре.