Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

«…В одной из балок у землянки противника командир пулеметного расчета седьмой роты 3/23-го гв. вдсп Б. Запсельский заметил вражескую штабную машину, похожую на автобус. Борис незаметно пробрался в нее (ещё до войны он работал шофером), в считаные секунды запустил мотор и угнал машину из-под носа у гитлеровцев. В машине оказались документы и фашистский штандарт. А вскоре воины нашего полка захватили еще и мотоцикл и пушку.

Всю эту технику сначала хотели отдать в службу тыла, но командование 5-й гв. А решило иначе: первые трофеи, захваченные на Курской дуге, оставить гвардейцам дивизии» [341].

После непрерывных атак силы обоих танковых корпусов армии П. А. Ротмистрова к 15.00 были на исходе. В бригадах осталось в строю по 10–15 машин, а в некоторых и еще меньше — по 5–7. Но контрудар продолжался, командование на всех уровнях получало распоряжения: ни в коем случае не останавливаться, а продолжать нажим на неприятеля. Но жать было нечем, возможности соединений таяли с каждым часом. С этого момента штурм позиций 1-го и 2-го грп СС продолжила главным образом пехота полковника A. M. Сазонова и генерал-майора Ф. А. Боброва при слабой поддержке танков. Как это происходило на деле, видно из сводки «Лейбштандарт» на 19.00:

«Около 15.10 последовала атака силами пехоты через линию Ямки — восточная часть дорожного изгиба — в 1 км западнее Прохоровки, при сильной артиллерийской поддержке и в сопровождении танков, которые, однако, держались далеко позади острия атаки. И это нападение также было остановлено сосредоточенным артиллерийским огнем перед нашим передним краем» [342].

Для многих исследователей потери танков обеих сторон 12 июля у выс. 252.2 и свх. «Октябрьский» затмили огромные жертвы, которые понесла пехота в этих боях. Поэтому никто не занимался изучением вопроса об убыли личного состава советских стрелковых и мотострелковых соединений в этот день. Я попытался обобщить данные из открытых документов. Установить число погибших и раненых по всем частям 9-й гв. вдц и 42-й гв. сд пока не удалось. Известно, что непосредственно перед выс. 252.2 и свх. «Октябрьский» дрались в полном составе три полка 9-й гв. вдд и 136-й гв. сп 42-й гв. сд. По данным штаба 5-й гв. А, соединение полковника A. M. Сазонова потеряло с 9 по 12 июля 1943 г. 1600 человек [343]. Учитывая, что дивизия за эти четыре дня вела боевые действия лишь 11 и 12 июля, причем в первый день было убито и ранено 293 человека [344], следовательно, оставшиеся 1307 человек погибли и получили ранения 12 июля. В книге учета погибших 136-го гв. сп 12 июля только убитыми числятся 110 человек [345]. Таким образом, в ходе боя за район выс. 252.2 — свх. «Октябрьский» только в указанных дивизии и полку погибли и получили ранения (с госпитализацией) 1407 человек.

Не могу не остановиться на вопросе соотношения бронетехники сторон на направлении главного удара 5-й гв. ТА. Хотя, честно говоря, после того как детально выстроен ход боя, эта проблема кажется уже не столь актуальной. С того момента как стали доступны архивные документы, некоторые исследователи из одной крайности — восторженного описания «грандиозной битвы», ударились в другую. Сегодня многие авторы публикаций, стремясь заработать известность на эпатаже, подвергают испепеляющей критике и даже насмешкам все, что писалось в советский период, в том числе и в боевых документах. В то же время данные из западных источников поднимают на щит, при этом даже не пытаясь как следует разобраться в ситуации. В ряде исследований приводятся заоблачные цифры соотношения в бронетанковой технике в ходе боя 12 июля на «танковом поле» под Прохоровкой. Подвергаются сомнению, в частности, и донесения 18-го тк о том, что его бригады были встречены огнем вкопанных в землю вражеских танков. Якобы этих данных нет в документах 2-го тк СС. Но ведь не все, что происходило на передовой, заносили в сводки и отчеты, значительная часть информации осталась «за кадром».