Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

К сожалению, прорывы в оба района перспективы уже не имели — наращивать силу удара и развивать успех было не чем. Командование 2-го тк СС осознавало всю опасность столь глубокого вклинения русских танковых групп в боевые порядки корпуса. Под угрозу были поставлены переправы на Псёле и артиллерийские позиции обеих дивизий СС. Поэтому противник с каждым часом усиливал нажим на корпус, атакуя его левый фланг танками. Соединение и без того уже было заметно обескровлено, а в ходе отражения этих ударов его бригады начали нести ещё более существенные потери. Комкор принял решение приостановить дальнейшее движение вперёд, прикрывшись 1000-м иптап и мотопехотой 32-й мсбр; бригады и танковый полк вечером отошли к Васильевке и Андреевке. Б. С. Бахаров в отчёте писал:

«… Части корпуса к исходу дня достигли рубежа: 200 м восточнее церкви Богородецкое, южная окраина Васильевка, Андреевка, две ветряные мельницы в Прелестном и далее по северным скатам оврага, что юго-восточнее Андреевка, свх. „Октябрьский“.

Противник к исходу дня из района Козловки, Грезного предпринял лобовую танковую атаку с одновременной попыткой обхода боевого порядка частей корпуса с направления Козловка, Полежаев, используя танки „тигр“ и самоходные орудия, интенсивно бомбардируя боевые порядки с воздуха.

Выполняя поставленную задачу, 18-й тк встретил хорошо организованную, сильную противотанковую оборону противника с заранее закопанными танками и штурмовыми орудиями на рубеже высот 241.6, 217.9.

Во избежание лишних потерь в личном составе и технике моим приказом № 68 части корпуса перешли к обороне на достигнутых рубежах» [382].

На подлиннике упомянутого в цитате приказа стоит время его издания — 22.00, но есть данные, свидетельствующие, что наступление корпуса Б. С. Бахаров приостановил еще в 19.30, то есть за полчаса до назначенного командующим 5-й гв. ТА времена контратаки по флангам мд «Лейбштандарт». Следует отметить, что на это решение комкора серьёзное влияние оказала ситуация в излучине Псёла. Дело в том, что, судя по схеме боевых действий, приложенной к отчету 11-й мсбр 10-го тк, действовавшей за рекой и частью сил (2-й мсб) в Васильевке и Андреевке, в 17.00 части дивизии «Мертвая голова» из района Ключи и леса юго-восточнее предприняли атаку двумя группами танков. 6 танков с десантом на борту первой группы форсировали реку и вышли на северные окраины Васильевки и Андреевки, завязав бой с 2/11-й мсбр и 18-го тк, который уже вышел из Васильевки. После часового боя немцы отошли на северный берег.

Через некоторое время поступило новое сообщение: танки противника замечены на северном берегу в нескольких километрах восточнее Полежаева. Угроза заметно возросла; было очевидно, что эсэсовцы не только глубоко обошли правый фланг корпуса, но и рвутся в тыл. Причем, судя по всему, соседи были пока не в состоянии окончательно остановить немцев. Это заставило командира корпуса действовать более осмотрительно и соотносить свои возможности с угрозой на флангах. Поэтому он и остановил наступление.

Хотя комкор в сложившейся ситуации действовал разумно, а его решения в полной мере отвечали обстановке, в ходе расследования неудачи контрудара на поверхность всплывало проявленное им самоволие. Уже 25 июля его сняли с должности и направили с понижением на Центральный фронт заместителем командира 9-го тк. В военной карьере генерала Б. С. Бахарова были резкие взлеты и падения. На последнее перемещение свое негативное влияние оказали сложные взаимоотношения с командующим фронтом. Еще в конце 1942 г., когда 18-й тк действовал в составе Юго-Западного фронта, у комкора произошёл серьёзный конфликт с Н. Ф. Ватутиным. Дело дошло до отстранения Б. С. Бахарова [383]от командования соединением, ареста и телеграммы Военного совета фронта на имя И. В. Сталина с просьбой снять его с должности командира корпуса и назначить комбригом. Но как только корпус передали в Степной военный округ — всё затихло, и Борис Сергеевич остался на своей должности.