«Защита 240» (с илл.)

— По долгу службы, — спокойно продолжал Эверс, — я занимался расследованием дел, некогда творившихся в Браунвальде. Мне стало известно, что вы тоже были причастны к ним. — Эверс сделал паузу и продолжал вкрадчиво, проникновенно: — Но, может быть, это и не так, мистер Крайнгольц, может быть, это неверные слухи. Я не знаю. Да и поверьте, не очень интересуюсь всем этим. Меня как ученого тревожит другое. Открытие метода воздействия лучистой энергии на процессы, протекающие в живых организмах, может привести человечество к неисчислимым бедствиям. Вы это знаете не хуже меня, мистер Крайнгольц. Я счел своим долгом, своей обязанностью ученого дать миру средство, могущее предотвратить эти бедствия. Это трудно, очень трудно. Трудно не только по технике дела, но и потому, что есть люди, которые мешают мне, которые заинтересованы в том, чтобы это открытие использовать в качестве нового губительного оружия.

— Мистер Эверс, значит, вы, — голос Крайнгольца задрожал, — значит, вы работаете над тем, чтобы создать защитную аппаратуру?

— Вам это, наверное, крайне неприятно, мистер Крайнгольц, не правда ли?

— Неприятно? Мне?

— Я так думаю. Ведь это прямо противоположно тому, чем вы занимались в Браунвальде.

— В Браунвальде, в Браунвальде! — с тоской и досадой воскликнул Крайнгольц. — Проклятые черные дни, они всегда будут омрачать мое существование.

— Значит, вы действительно были причастны к браунвальдскому делу?

— Как вам сказать, это было… Впрочем, если позволите, я начну с начала.

— Я с удовольствием выслушаю вас, мистер Крайнгольц.

— Много лет тому назад я был увлечен интересными перспективами, которые открывала передо мной такая новая и интересная наука, как радиофизиология. Мне удалось сделать открытие, позволившее проникнуть в тайну многих процессов в живых клетках. Судьба столкнула меня с крупным физиологом, профессором Отто Кранге. Работая вместе с ним, мы все глубже проникали в самую сокровенную тайну природы — в тайну мозговой деятельности человека. Да, это было хорошее время! Время, когда я думал, что сделанное мною открытие принесет огромную пользу человечеству. Я был достаточно наивен. Непростительно не понимать, что заправлявшие в то время Германией нацисты вовсе не были заинтересованы в этом. Но это, кажется, довольно неплохо понимал Отто Кранге.

Крайнгольц помолчал, собираясь с мыслями, а Эверс вспомнил оценку, которую в свое время дал профессор Крайнгольцу: «он всегда был плохим немцем».

— Тогда Кранге, — продолжал Крайнгольц, — занялся радиогипнозом.

— Радиогипнозом? — усмехнулся Эверс.

— Да, его обуяла бредовая идея радиовнушения нацистских убеждений всему миру.

— Как вы сказали? — рассмеялся Эверс. — Нацистских убеждений. — Эверс хохотал от души: он вспомнил свой разговор с Кранге в уютном домике близ Неешульце. — Извините меня, мистер Крайнгольц, я перебил вас, но ведь это, право, смешно.

— Что поделаешь, таковы были сумасбродные идеи выживающего из ума старого физиолога. Его девизом было: «Властелинами мира станут те, которые сумеют управлять мыслями всего мыслящего». Он, видите ли, хотел заставить человечество мыслить так, как это будет угодно арийской расе.

— Ведь это действительно какой-то бред.

— Бред, конечно, но наци в предчувствии своей гибели хватались за все.

— Вы, мистер Крайнгольц, были социал-демократом или коммунистом?

— Нет, мистер Эверс, меня никогда не интересовала политика, но погубивших Германию нацистов я всегда ненавидел.

— Гм, наци… Наци, конечно… Впрочем, я тоже далек от политики. Так вы находите, что профессор Кранге не такой уж видный физиолог, каким его принято было считать?

— Нет, почему же, я только нахожу маниакальным бредом его идею о радиогипнозе, но вместе с тем нельзя не признать, что он был, несомненно, талантливым экспериментатором. Он обладал глубокими познаниями как патологоанатом, ну, а нейрохирургические операции проводил блестяще. В моих работах в Пейл-Хоум мне как раз недоставало такого специалиста, как профессор Кранге.

Крайнгольц спохватился, подумав, что, пожалуй, напрасно все-таки заговорил о своих работах в Пейл-Хоум, и поспешил добавить:

— Я немного отвлекся, мистер Эверс. Итак, работая с Кранге, я считал, конечно, его идеи абсурдными, мне претило, что нацисты пытаются сделанное нами открытие использовать в своих агрессивных целях, но самым страшным был для меня Браунвальд. Свои работы я проводил в Берлине, а о Браунвальде только слышал, и когда попал туда, когда узнал, что Кранге на «объекте 55» экспериментирует над мозгом живых людей, я уже не мог сотрудничать с ним. При первом же удобном случае я покинул этот институт безумия.

Крайнгольц умолк. Несколько минут молчал и Эверс, спокойно обдумывая, как повести разговор дальше, и потом, не без дрожи в голосе, качал:

— Я с волнением выслушал ваш прискорбный рассказ. В начале нашего разговора я еще надеялся услышать от вас опровержение слухов о вашем участии в браунвальдском деле.

— Но ведь я же, мистер Эверс…