Защита Ковача

Нынешний строительный батальон действительно был вторым не только по номеру. Сформировали его полгода назад, после того как первый стройбат почти в полном составе погиб при отражении ноябрьского генерального наступления мутантов. В строй тогда поставили всех, людей не хватало. Мобили-строители были гораздо меньше остальных готовы к боевым действиям и при ночном выдвижении на позиции допустили фатальную ошибку: сбились с предписанного маршрута и угодили под дружественный огонь. Понесли потери, запаниковали, комбат был убит одной из первых очередей, а двое офицеров из старой гвардии потеряли контроль над побросавшей оружие и побежавшей толпой. На свою беду мобили, ударившись в бегство, наскочили на поле, густо усеянное минами… Уцелевшие были добиты мутантами. На общий исход боя этот локальный провал никак не повлиял, но с тех пор тактической подготовке заново набранных строителей уделяли гораздо больше времени. Как сегодня выяснилось, лучше бы не уделяли.

…Время тянулось медленно. Десять минут, двадцать, тридцать… Оба молчали, потом Ковач спросил:

– Противогазы, что в штабе лежат, в порядке? Давно их проверяли?

– Газовыми гранатами будем выкуривать, если не сдадутся? – сообразил Малой.

– Вроде того.

– Никто не проверял, думаю… Нужды в них нет, валяются мертвым грузом. Сейчас прикажу, чтобы проверили. Если что, доставим новые.

Ковач кивнул и снова погрузился в свои мысли.

По истечении часа Малой сказал:

– Не сработала твоя психология, дядь Валера…

– Не спеши. У них там наверняка грызня на тему «Кто виноват и что делать?». Быстро к единому решению не придут.

– Или уже пришли… И ночи дожидаются. Периметр в темноте станут прорывать. Подтяну-ка я прожектора, хорошо?

– Подтяни, – равнодушно сказал Ковач. – Лишними не будут.

Но раньше к командному пункту подтянулся Рымарь. Они слышали, как внизу, у лестницы, ведущей на чердак, доктор громко переругивается с не пропускающим его постовым, – судя по голосу, он успел хлебнуть толику медицинского, и немалую. Бороться с его склонностью к выпивке было бесполезно. Служба у него такая, что спирт всегда под рукой, и не прогонишь ведь с нее единственного дипломированного врача…

Приказывать, чтобы доктора пропустили, оба не стали спешить. Может, пошумит, да и схлынет. Не вовремя заявился, сейчас ну совсем не до медицинских проблем.

Рымарь упорствовал. Силой на крышу прорываться не стал, заревел снизу иерихонской трубой:

– Господин майор! Кирюша! Ты меня слышишь?! Невеста твоя сбежала! И сразу начала убивать!

– Пропустить! – крикнул Малой.

– Твою ж мать… – негромко произнес Ковач.

* * *

Рымарь был настроен на редкость кровожадно. Пожалуй, Кириллу не доводилось видеть его в таком настроении за все долгие годы знакомства.

– Вот же тварь какая! Ее же в наморднике, на цепи держать надо! – говорил доктор горячо, убежденно, и чувствовалось, что не только в принятом алкоголе дело (а разило спиртным от него прилично). – Хотя нет, нет… какая цепь, этой цепью же и удавит… Придумал: я из нее Венеру сделаю. Точно. Именно так. Венеру.

– Какую еще Венеру? – не понял Кирилл. – Ты о чем, дядь Сережа?

– Милосскую, бля, Венеру! Ампутирую на хер конечности – и пусть беременеет, пусть рожает. Зато с гарантией не убежит. И никого больше не прикончит.

– Не горячись, дядь Сережа, ладно? Ты сам же мне сегодня говорил: она как дикий зверек, как хищник, в капкан попавший. А если охотника такой зверь убьет, на нем вины нет, он так устроен… Нечего расслабляться, когда капканы проверять идешь, на хищника поставленные. Но любую хищную тварь, хоть тигрицу, хоть волчицу, – можно приручить. Выдрессировать. И я это сделаю, поверь. Приручу. Кнутом ли, кусочком ли сахара, или тем и другим, – но приручу. А сегодняшний инцидент – всего лишь несчастный случай. Я понимаю, ты на этого мобиля истратил почти год трудов, а теперь придется…

– Ты идиот, Кирюша! – перебил Рымарь. – И ничего не понимаешь! Там я должен сейчас лежать, я! С глоткой, перерезанной до позвонков, и расплескав вокруг чуть ли не ведро своей крови, – я! И лежал бы, будь спокоен. Если бы Миша пришел на десять минут позже с известием, что твой отец проснулся и зовет меня, – я бы там лег. А рядышком Миша. Кстати: если бы он пришел на десять минут раньше, мы бы с ним оба уцелели. А лежал бы там ты, Кирюша. Зарезанный, как свинья на бойне. Как тебе такая перспективка? Ты сходи, сходи, посмотри на Мишу. Это твое ближайшее будущее. Если не выбросишь из башки идиотскую мысль о дрессировке. Есть твари, дрессировке не поддающиеся вообще и совсем. Хоть ты скорми мешок сахара, хоть кнутом до костей измочаль, – не приручаются, и точка. Вот и она из таких. Сделаем из нее Венеру, и всем будет хорошо. Кроме нее, конечно, ей будет очень хреново… и мне это нравится.

Он помолчал, вглядываясь в лицо Кирилла, – и понял, что не убедил.

Неожиданно сменил вектор атаки, обрушился на Ковача: