Защита от темных искусств

— Прошу простить меня за беспокойство, миссис Смит, но мне так нужен был катер. Мне очень рекомендовали его. Как же это он называется?

— «Аврора», сэр.

— Ну да. Такая старая посудина, зеленая с желтой полосой и очень широкая в корме.

— Нет, это не он. Наш катер маленький такой, аккуратный. Его только что покрасили в черный цвет с двумя красными полосами.

— Спасибо. Уверен, что мистер Смит скоро вернется. Я хочу прокатиться вниз по реке и, если увижу «Аврору», крикну вашему мужу, что вы волнуетесь. С черной трубой, вы сказали?

— Труба черная с белой каймой, сэр.

— Ах да, конечно. Это бока черные. До свидания, миссис Смит. Я вижу лодочника, Уотсон. Мы переправимся сейчас на ту сторону.

— Самое главное, — начал Холмс, когда мы расположились на снастях ялика, — имея дело с простыми людьми, не давать им понять, что хочешь что-то узнать у них. Стоит им это понять, сейчас же защелкнут створки, как устрицы. Если же выслушивать их с рассеянным видом и спрашивать невпопад, узнаешь от них все, что угодно.

***

— Слушай, Балин, ты сейчас говоришь чушь.

— Неправда, все очень логично, и я тебе объясняю логику. Вот выкладка, вот доказательство. Все же просто.

— Нет. Сейчас ты используешь навык убедительной речи. И я тебе верю, не смотря на то, умом понимаю, что ты говоришь чушь. Примерно через полчаса это должно пройти.

— Какая нахер «убедительна речь»? — обиделся я, — я полагаюсь на логику, и только на нее! Давай по цепочке разберем, если не веришь!

— Не, не надо по цепочке разбирать, я и так уже заряд гипноза нихеровый получил. Разумеется, сам ты искренне веришь в то, что все логично. Иначе как тебе удастся кого-то в этом убедить?

— Иванов! — вскипаю я. Я очень гордился своей логикой.

— ...У тебя это появилось несколько месяцев назад, — безжалостно продолжал Иванов, — Я эту перемену сразу заметил, и с тех пор внимательно ее изучаю. Ты, видимо, копируешь манеру и интонации своего нового научного руководителя.

— Какие еще интонации? — растерялся я.

— Такие особые интонации в речи, по моим наблюдениям за тобой — в них все дело. Один из элементов — ты «задираешь» интонацию к концу предложения, такое «повизгивание». Еще — мимика. Жесты. Акценты. Построение фраз. Но интонация — обладает наибольшим эффектом.

— Иванов, ну ты подумай сам — это же полная глупость. Каким именно образом «интонации» могут влиять на то, насколько сильны твои аргументы? — с улыбкой говорю я Иванову.

— Не. Это стопудняк так, старичок. Дело в том, что после наблюдений за тобой, я для проверки выводов провел серию «чистых» экспериментов на людях, копируя твою манеру, и неся при этом полную чушь. Мои предположения подтвердились. Это работает. И все дело оказалось в интонациях.

Я задумался, прокрутил в голове свои фразы, послушал звучание, и с изумлением узнал интонации своего нового научного руководителя. Меня это сильно расстроило.

— Это что же такое получается?! Если это правда — то я должен все чаще нести чушь, и не получать обратной связи?

— Не, все не так плохо. Конечно же, ты далеко не всегда несешь чушь. Просто метод «убедительной речи» работает независимо от того, несешь ты чушь, или нет. Я, главное, не понимаю, почему ты обижаешься. Это ж круто! Я так, например, так не умел, и вообще не думал, что такое возможно. А теперь не только знаю, но и умею. И все благодаря тебе. Спасибо тебе, старичок! Я серьезно.

***

В той или иной степени, «убедительной речью» обладает каждый из нас. Но иногда встречаются люди, чьи способностями к «убедительной речи» многократно превышают средние. Это, в сочетании с умением легко подстраиваться к собеседнику, и быстро входить в доверие, дает почти сверхъестественные способности в общении.

Я говорю об особом типе людей, которые не только в совершенстве владеют вышеперечисленным, но делают именно на эти способности основную ставку, как на факторы, определяющие успех. Таких людей немного (за последние четыре года я встречал всего двоих), но они способны создать поистине удивительное количество проблем другим.