Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

Примеры провокации

Расследование, проводившееся без уполномоченного контроля, в ходе которого двое полицейских приобрели небольшое количество наркотиков у заявителя, ранее не судимого, при отсутствии веской причины для проведения этой операции (Тейксейра де Кастро против Португалии).

Обвинительный приговор за преступление, связанное с наркотиками, где провокация была организована с помощью знакомой заявителя, надавившей на его чувство сострадания (Ваньян против России).

Отсутствие достаточного основания для возбуждения уголовного дела в ситуации, где заявитель оказался случайным объектом операции и не являлся ранее выявленной «мишенью» в связи с торговлей наркотиками (Худобин против России).

Национальные суды не придали значения роли, которую играл в расследовании осведомитель, действующий в частном порядке, расследуя дело о взяточничестве в отношении заявителя (прокурора), не поставив органы в известность и не получив их разрешение действовать в качестве агента (Раманаускас против Литвы; но см. дело Милиньене против Литвы).

«Материально-правовой» элемент анализа ведёт к пересмотру Судом фактов по делу и качества национальной правовой базы, регулирующей тайные операции. Объективный подход Суда заключается в довольно сложном совокупном анализе различных элементов, включающем в себя изучение фактов, направленных на получение ответа на вопрос о том, не создали ли власти риск того, что обычный человек преступил закон, находясь под влиянием анализируемой следственной операции, а также более строгое правовое рассмотрение, лишающее органы власти возможности применения предосудительных методов, которые могут привести к провокации со стороны правоохранительных органов, и требующее от национальных судов более активных действий по созданию механизмов защиты от неё (Раманаускас против Литвы, пп. 49-74; Банникова против России).

Наиболее существенными элементами, которые следует принимать во внимание в этом отношении, являются следующие:

- находились ли специальные операции с участием тайных агентов, приведшие к совершению преступления, под должным наблюдением, предпочтительно судьи (Тейксейра де Кастро против Португалии, пп. 37-38);

- имели ли правоохранительные органы достаточные данные для начала проведения оперативных мероприятий, например, существование конкретного лица, а не случайного субъекта (Худобин против России, п. 134), и, помимо этого, сведения, дававшие вескую причину подозревать объект в причастности к преступлению (Тейксейра де Кастро против Португалии, пп. 37-38);

- приступил ли объект к совершению преступных деяний, которые в конечном итоге составили бы часть доказательств против него, до вмешательства правоохранительных органов (Еврофинаком против Франции (Eurofinacom v. France), 22 июня 2000 г., реш.);

- сохраняли ли правоохранительные органы преимущественно пассивную позицию в ходе расследования, что определяется оценкой, в первую очередь, фактической степени вовлеченности органов (Раманаускас против Литвы, п. 71);

- когда правоохранительные органы использовали тайного осведомителя, действовавшего по собственной инициативе, в качестве своего агента в ходе расследования, несли ли они ответственность за мотивы и действия этого человека, с тем чтобы предотвратить его несанкционированное поведение при осуществлении провокационной деятельности (Раманаускас против Литвы, пп. 62-65);