Защита жертв преступлений

УПК Франции устанавливает: «Председатель наделен дискреционной властью, в силу которой он может по своей чести и совести принимать любые меры, которые он сочтет необходимыми для установления истины… Он может в ходе судебного разбирательства вызвать и заслушать любое лицо, выдавая в случае необходимости приказ о приводе, или распорядиться о доставлении любых новых документов, которые, по его мнению, в связи с развитием судебного заседания необходимы для установления истины» (ст. 310 УПК Франции 1958 г., по состоянию на 1 января 1995 г.).

УПК ФРГ также не возлагает особых надежд на объективность сторон и результаты их состязательности. В силу принципа обязанности исследования всех обстоятельств уголовного дела (аналог нашего ныне исключенного из УПК РФ принципа объективности, всесторонности и полноты исследования обстоятельств дела) суд «по долгу службы сам обязан исследовать все факты и доказательства, которые имеют значение для разрешения дела». При этом закон определяет цель доказывания, каковой является установление истины (§ 244 ч. 2 УПК ФРГ).

Заметим также, что законодательство США и Англии последних нескольких десятилетий развивалось по пути сближения с континентальной процессуальной системой. Так, в Своде Законов США (раздел 28 и комментарии к нему) отмечается, что «на судье лежит безусловная ответственность за эффективную реализацию состязательной системы». Федеральные правила использования доказательств в п. 614 подчеркивают, что судья не ограничивается фактами и доказательствами, представленными по выбору сторон. Судья имеет право вмешиваться в представление доказательств сторонами, дабы способствовать установлению истины. В п. «а» правила 611 говорится о том, что судья должен осуществлять разумный контроль за способом и порядком допроса свидетелей и представлений доказательств с тем, чтобы сделать «такие допрос или представление эффективными для установления истины».

Равным образом и «английское право все более проникается идеей, что уголовный процесс не должен сводиться исключительно к противоборству двух сторон в суде. Его задачей прежде всего является не победа кого-то из «процессуальных противников», а выявление лиц, действительно виновных в совершении преступления…»[180].

В теоретических работах британских авторов обосновывается необходимость наделения судей «более широкими и интенсивными полномочиями, чтобы они могли играть более активную роль в процессе». Более того, обосновывается предложение о целесообразности замены суда присяжных судом шеффенов[181].

Одной из идей, казавшейся составителям УПК РФ особенно привлекательной, соответствующей новому пониманию состязательности, была идея расширения самостоятельности участников процесса вплоть до перенесения в УПК гражданско-процессуального принципа диспозитивности. Под этим предлогом из УПК убраны не только нормы об активном участии суда в доказывании, но и все другие нормы, дававшие суду возможность оказывать участникам процесса помощь в реализации их прав, в защите их законных интересов. Так, исключена норма старого УПК о том, что суд при постановлении приговора вправе по собственной инициативе разрешить вопрос о возмещении причиненного преступлением материального ущерба, если потерпевшим гражданский иск не предъявлен (ст. 29 ч. 4 УПК РСФСР). Исключены нормы о праве суда по собственной инициативе принимать меры обеспечения гражданского иска и его рассмотрения в судебном заседании (ст. 233 и 252 УПК РСФСР). Суд освобожден и от обязанности принимать меры по поводу новых преступлений, выявленных в ходе судебного разбирательства, оставляя потерпевшего наедине со своими проблемами. Это связано, очевидно, с новым пониманием принципа публичности как обязанности соответствующих государственных органов реагировать на факты преступлений принятием соответствующих решений. В старом УПК РСФСР это была статья 3 об обязанности возбуждения уголовного дела и раскрытия преступления, которая распространялась и на суд. В УПК РФ такой нормы нет. Есть статья об обязанности уголовного преследования (21), в которую суд не включен.