Защити свою любовь

– Мы с доктором поняли друг друга. Это не я, – сказал Эбнер уже спокойнее.

Линк верил ему, и разве это не понравилось бы Маккензи? Но вопросы все равно оставались.

– Тогда кто это? – спросил он.

Керш посмотрел себе под ноги.

– Не знаю.

Тай бросил взгляд на Линка. Они все знали, кто это сделал. Брат Эбнера, Джетро, был безграмотным придурком, годами копившим в себе злобу. Он дрался с теми, кто обидел его двадцать лет назад.

– Если твой брат несет за это ответственность, мы узнаем, – сказала помощница шерифа Тахир.

– Я не знаю, кто это сделал, – сказал Керш, голос его прозвучал отнюдь не убедительно. Он нервно теребил повязку на руке. – Но, кажется, кто-то из нас заметил банку с аэрозольной краской за мусорным контейнером. Может быть, это улика. – Он пожал плечами и снова уставился в потрескавшийся асфальт.

– Я не разрешил никому дотрагиваться до нее на случай, если на ней остались отпечатки пальцев, – сказал Шорти, показывая дорогу.

Линк и Эбнер остались на месте, глядя друг на друга.

– Передай послание своей семейке, – сказал Линк. – Не приближаться к доктору О’Нил.

– Понятно. Мне нечем подтвердить свои слова, но, я думаю, больше никто не доставит ей неприятностей, – сдержанно проговорил Эбнер.

– Хорошо, – сказал Линк.

Эбнер почесал затылок.

– Похоже, док – добрая леди.

– А также суровая. Поэтому, если у кого-нибудь хватит глупости преследовать ее, ему придется иметь дело со мной, а если он не попадется мне в руки, Маккензи поставит его на место, – заявил Линк с каменным выражением лица.

– Я тебя понял, – кивнул Эбнер.

Келли вздохнула.

– Ладно. Перепалка закончена. Это дерьмо ототрется от краски?

Эбнер снова обратил свое внимание на внедорожник.

– Кажется, она на водной основе. Мы ототрем ее в считаные секунды.

– Заодно можно помыть и отполировать машину, – сказал Линк.

– Да.

Закончив фотографировать, Тай положил в пакет выброшенную банку из-под аэрозольной краски.

И пока гаражные рабочие усердно оттирали краску, Линк, не сходя с места, внимательно рассматривал изуродованную машину своей девушки.

– Не вздумай умолчать об этом, – пропела Келли.

Линк заворчал и достал телефон.

Глава 35

После хулиганства в гараже неделя, потом другая прошли без всяких неприятностей со стороны семьи Керша. Отпечатки пальцев на банке указали на Джетро, он спьяну громко отрицал свою причастность, а потом замахнулся на помощницу шерифа Тахир, которая уложила его на лопатки. Обвинений ему еще не предъявили.

Мак не волновалась.

Линк перестарался, сменив ей все замки. Он шумно настаивал на том, чтобы заменить хлипкую раздвижную застекленную дверь на веранде и установить систему видеонаблюдения. Мак решительно отказалась и от того, и от другого.

В этом году октябрь порадовал всех яркими оранжевыми, красно-коричневыми и солнечно-желтыми тонами. Погода была прохладной и морозной. Мак позволила Софи, Глории и Харпер уговорить себя отправиться на полдня в поход по магазинам, чтобы запастись теплой одеждой.

Ей не нужны были новые свитера, даже если они были такими же мягкими, как шерсть Саншайн. Или платье, которое и вправду пригодилось бы, как только она избавится от этого проклятого сапога.

Ее план держать Линка на расстоянии проваливался почти каждую ночь, когда у него не было дежурства. Когда он работал по ночам, Мак забирала Саншайн к себе. Несколько раз Мак даже привозила собаку с собой в клинику, где Саншайн очаровывала своей любовью больных и нервных пациентов.

Лодыжка отлично срасталась – кто сказал, что врачи ужасные пациенты? – и ортопед доверительно сообщил Мак, что в ноябре с нее снимут сапог.

Осень была сезоном перемен. Начинался новый период в жизни и заканчивался старый.

Мак не могла сказать с уверенностью, к какому из них относится Линкольн Рид. Но нервничала, рассматривая обе возможности. Он возил ее вместе с Саншайн на озеро, где они катались на каноэ, петляли по извилистым окрестным дорогам, чтобы полюбоваться листвой. В придорожной лавочке они купили яблочный сидр и сфотографировались с тыквой весом в три сотни фунтов.

Мак помогала регистрировать участников конкурса поваров в пожарной части, где соревновались в приготовлении перца-чили, и ходила к Моретта на торжественное открытие заднего дворика после ремонта. Под осенним солнцем и облетающими листьями все они наслаждались приготовленной Глорией энчиладой. Миссис Моретта все еще встречалась с футболистом, которому и слова не давала сказать, но он, похоже, не сердился.

На работе Мак пришлось впервые отправить одного пациента к онкологу, другого – к кардиологу, разделив вместе с ними тревогу.

Она зашила рану футболисту. И после долгого разговора о самоуважении, о праве в любой момент сказать нет и о том, как ребенок может разрушить планы на учебу в колледже, выписала противозачаточные очень взволнованной семнадцатилетней девушке, мать которой, ожидавшая в приемной, одарила Мак отважной слабой улыбкой.