Защитит ли Россия Украину?

Хотя по сути вся эта вакханалия может сработать именно на Ющенко, — устав от противостояния, власть может попросту свалиться к нему в объятия — «лучше этот, чем стая стервятников».

9 декабря 2004 года. Революция есть. Она не может не есть

«Оранжевая революция» на Украине победила. В чем заключается эта победа, никто, правда, сказать не может. Никаких конкретных политических результатов киевские события последних трех недель пока еще не имеют, и их итогом стал беззубый политический компромисс, о котором легко можно было бы договориться и без свиста на морозе и браков в палаточном городке.

Президентом Ющенко не стал, Янукович не перестал быть ни премьером, ни кандидатом в президенты, состав ЦИКа изменился всего на одного человека… Голосование Верховной Рады по «политреформе» стало принятием оппозицией тех предложений, которые выдвигали про-властные фракции в течение последнего полугода. Так что, если говорить формально, то речь могла бы идти именно о политическом поражении и Ющенко, и оппозиции. «Оранжевая революция» провалилась, попросту завязнув в расколе страны 50 на 50 и болотном стиле украинской политики.

Но разве может провалиться «народная революция»? Разве может потерпеть такое сокрушительное поражение фетиш европейской политики и идеологии последних нескольких столетий, модифицированный новейшими технологиями «ненасилия»? Разумеется, не может. Конечно же, «народ победить нельзя». Поражение «киевской революции», несомненно, потрясло бы европейский политический космос до основания, выдернув из-под него сразу двух слонов — Революцию и Демократию, а на третьем, Праве, он долго бы не удержался, переломившись пополам. Поэтому принцип «революция победила» будет старательно поддерживаться большей частью участников игры — от официальных украинских властей до прессы и от политических вождей до политтехнологов, которые заявляют, что «проиграли революции».

«Революция победила», поскольку в современном мире, где революция — это, безусловно, хорошо, поражение революции служило бы напоминанием о самых черных ужасах прошлого, и если кто-то вдруг революцию подавил, то это, несомненно, изверг хуже Саддама Хусейна. А разве захотел бы кто-то из украинских политиков быть таким извергом?

Для того чтобы подавлять «революции» и этого не скрывать, необходима специфическая консервативная романтика, которой сейчас в мире остается все меньше и меньше. Поэтому проигравшим остается, взяв небольшую паузу, устроить «контрреволюцию», такую же «революцию», только с содержанием наоборот. И в этом случае они могут рассчитывать если не на сочувствие, то хотя бы на не полное отторжение. Дальнейшее развитие событий на Украине сейчас зависит именно от того, способны ли будут противостоящие Ющенко силы перехватить «революционную инициативу» и, раз уж «революция» не удалась, произвести хотя бы контрреволюцию в свою пользу.

Для прочих же стран, находящихся перед угрозой «экспорта революции» по украинским рецептам, необходимо сделать очень простые и жесткие выводы. Подавление «ненасильственной революции» — дело даже более простое, чем могло показаться вначале. Никаких «заветных слов» американские специалисты по этому вопросу не знают, никаким сверхоружием не владеют. Власть, которая находится в руках даже у просто цепких и жадных людей, боящихся ее отдать, уже способна справиться с «революцией» во внешних ее проявлениях. Достаточно просто держать за руки и не давать делать резких движений, и силовая, а тем более политическая эффективность современных «революционеров» без остатка уходит в свисток, в бессмысленные метания и подростковые тусовки на отведенных для ненасилия площадях.

Единственное «заветное слово», которое есть в руках у менеджеров революций, — это само слово «революция». Раз революция — ее нельзя подавлять, раз революция — любой ее исход будет называться победой, раз революция — с ней надо считаться. Однако блокировать слово, звук, если только хотеть это делать, куда проще, чем толпу. Во-первых, перехватывая революционные технологии, власть сама может оформить свою смену в качестве революции. Если «преемник» приходит к власти квазиреволюционным путем, то беснования «настоящих» импортных революционеров попросту не будут никому интересны. Во-вторых, у любого намеренного защищать себя общества должна быть наготове как минимум еще одна, «запасная», революционная сила, которая в случае начала осуществления сценария революции готова будет к осуществлению встречной революции. Против революционных западников надо иметь в запасе революционных почвенников, против революционных ультралевых — революционных ультраправых.