Защитник

Мне тут же заботливо передали «калаша», и я повесил его на плечо. Мы стояли на площади перед каменным зáмком. Зáмок этот, как и все старинные строения, поражал не только мощью, но и красотой. Высоченный. Чуть ли не с девятиэтажный дом. А окна начинались на высоте третьего этажа. А попасть в строение можно было только через узкую, окованную железом дверь. Твердыня явно была крепкой. И Треф по любому считал её неприступной. Наивный чукотский парень. А его бойцы, не менее наивные, думали, что смогут безнаказанно из высоких окон моих бойцов обстреливать из луков. Но пара магический ударов, пара очередей из автомата, и стрелков теперь в проёмах окон не видно и не слышно.

– Яг, – я повернулся к заместителю: – А ну, бери сотню бойцов, и выгоняй местных из домов, пусть трупы этой нечисти с площади утаскивают. А то они мне аппетит портят! А мы пока штурмом займёмся!

Заместитель кивнул и быстро ушёл выполнять приказ. А я повернулся к сотнику Ваду Ушлому:

– Как будем штурмовать? Как обычно снизу, или зайдём по стене и с окон начнём?

– Можно и так и эдак, ваше карательство, – пожал плечами легионер.

– И одновременно! – кивнул я. – Тогда поступаем так. Бери свою сотню, выбивайте дверь и начинайте зачистку.

Я подошёл к магам:

– Вьен, Мит! Видите высоту замка? – дождавшись кивка волшебников, пояснил: – Прокладываете путь наверх, на крышу! Две сотни пойдут оттуда. Будем выдавливать тварей с двух сторон.

Потом возвысил голос и прокричал:

– Графа Трефа брать живым! И его, и его семью! Лично спрошу за смерть паскуды!

Сотники кивнули и направились к твердыне. Я же сел на скамейку, каким-то чудом не выдранную защитниками города для строительства баррикады, и закурил. Через пару минут операция по зачистке башни началась. Перед дверью ухнул слитный взрыв трёх гранат, и окованная железом преграда влетела внутрь вместе с петлями. Легионеры тут же метнули внутрь ещё несколько свето-шумовых боеприпасов, и после взрыва ворвались внутрь. А в это время две сотни в сопровождении магов спокойно маршировали по стене на крышу. Спустя минуту бахнуло и там. Бойцы заорали, и я понял, что штурм замка начался и сверху. В это время на площади появились первые местные жители, которые под крики охраны стали утаскивать трупы. Яг суетился вовсю. Одна за другой стали подъезжать подводы, причём, где их заместитель раздобыл – ума не приложу. Зато горожане сваливали на эти чудесным образом появившиеся подводы тела. Телеги одна за другой уезжали. Площадь становилась всё чище. Разрывы в башне тоже стихали. Я успел дважды выпить кофе, когда площадь практически очистилась, а в башне наконец перестали греметь разрывы.

Вскоре легионеры начали выводить из башни пленных. И первым ко мне подвели высокого и статного средних лет мужика с прямым носом и серыми, стальными глазами. Тот надменно смотрел на меня, поджав тонкие губы в презрительной гримасе. Я достал трубку и начал неторопливо её набивать. Мужик молчал. Молчали легионеры. Молчал и я. Лишь когда раскурил трубку и сделал пару затяжек, спросил:

– А почему пленный не представляется?

Легионер, который со скучающим видом стоял слева от пленника, встрепенулся, и отвесил звонкого леща надменному. Тот пошатнулся, встрепенулся весь и заорал на бойца:

– Да как ты смеешь, смерд?

Легионер тяжело вздохнул, мол, не хотел, да что тут поделаешь? И врезал теперь уже левым кулаком прямо в зубы орущему. Надменный упал на спину, булькая кровью и осколками зубов из разбитого рта. Впрочем, надменности в нём поубавилось. Он прижал к лицу связанные в запястьях руки и тихонько заскулил. Я затянулся, и кивнул на упавшего:

– Поднять!

Легионер, не мудрствуя лукаво, схватил за волосы благородного и рывком поднял на ноги. Тот стоял, прижимая к лицу руки и вздрагивал.

– Мне ещё раз спросить, почему ты не представляешься? – спросил я пленного.

– Не… н-н-надо, – прошепелявил надменный, убрал руки от лица, отчего сразу стало видно разбитые губы и сколотые передние зубы: – Я граф Сиус Треф, владетель города Клаев…

– Бывший владетель, – перебил я, – И бывший граф. Теперь ты мразь и падаль, кем являются клятвопреступники.

Я повернулся к легионерам:

– Семья его здесь?

– Так точно, ваше карательство! – гаркнул один из них. – Его жена Сирия Треф и двое сыновей – Эльд и Брон.

– Так ведите сюда! – я хлопнул в ладоши.

Уже через минуту подвели дородную бабищу и двух юношей. Один – лет двадцати – копия отец. Второй чуть моложе, пухлощёкий и курносый был больше похож на мать. Я медленно встал и повернулся к легионерам и толпе местных:

– Самые страшные преступники не убийцы. Не воры и не грабители. Даже не насильники. Самые страшные преступники – это клятвопреступники. Они идут против богов. Против своей совести и чести. А если кроме преступления клятвы они ещё и пятнают себя бесчестным убийством спящих людей…

Голос мой сорвался. Я откашлялся, и закончил:

– То нет им прощения нигде и никогда! Ни им, ни их семьям!

Я возвысил голос:

– В Лесании за клятвопреступление положена смертная казнь разными способами. Четвертование. Раздёргивание лошадьми. Либо сажание на кол.