Защитник

Может, это ответственность? Всё же он обещал защищать её, а в своих обещаниях он всегда был строг к себе. За это время он узнал госпожу Майяри лучше, и это, очевидно, породило лёгкую привязанность к ней, а вероятнее, к её будущему. Тогда можно объяснить, почему выходка Викана вчера вызвала у него такое раздражение. Этого неугомонного бабника можно было назвать угрозой для любого будущего. Надо как-нибудь побыстрее разорвать его несуществующую помолвку с Майяри и найти другую причину, позволившую бы девушке находиться рядом с ним, с Ранхашем. Всё же у них одно расследование на двоих. Может, попросить Шидая стать её опекуном? Или же самому стать им? Нет, что-то в этой идее Ранхашу не нравилось, но он пока не мог понять что. Вероятно, есть какие-то подводные камни, которые он пока не видит, но чувствует, а своему чутью Ранхаш привык доверять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В голове немного прояснилось. Он смог объяснить себе столь многое, но всё же кое-что оставалось ему не понятно. Отчего ему хотелось прижать девушку к себе сильнее?

Он обнимал раньше других женщин: самых разных в юности и тех, кто продавал свои тела, позднее. Тёплые, мягкие, нежные, с тонкими или яркими волнующими ароматами… Майяри не была тёплой. Хоть сейчас от неё и шло тепло, Ранхаш был уверен, что её руки и ноги холодные. В те дни, когда он обрабатывал её ожоги, он порой подходил к ней спящей и прикасался к её стопам. Они всегда были ледяными, так же, как и руки. И уши.

Майяри не была мягкой. Он обнимал её за талию, и его ладонь лежала на выступающей тазобедренной косточке. А живот её был упруго-жёстким.

Нежная ли она? Наверное, нежная. Ранхаш не мог сказать наверняка это про её тело, но характер у неё точно не был нежным.

Вот в запахе её точно не было ничего женского. Дикий неукротимый степной аромат, солнечный жар, запах огня и выгорающей травы… Запах настолько яркий, что на языке появлялся горький вкус полыни и земляной пыли. Но он манил.

Стоило Ранхашу подумать о запахе, как тот ударил в ноздри с новой силой. Нет, ну не из-за него же ему хочется прижимать девушку к себе? Мужчина задумчиво посмотрел вниз. Нет, точно не из-за этого. Он просто боится, что она упадёт, всё-таки они высоко в небе.

Майяри опять заёрзала, прижимаясь поясницей к животу харена. После нескольких часов полёта ягодицы затекли до невозможности, а в седле ещё так мало места, чтобы хоть как-то размяться.

– Госпожа Майяри, – на самое ухо прошептал харен, и девушка, вздрогнув, обернулась.

И замерла, увидев светящиеся глаза в менее четверти вершка от своего лица. Сердце в груди тяжело бухнуло, и его звук почему-то отдался в ушах, а желудок скрутило судорогой, как если бы дракон неожиданно спикировал вниз.

– Ваши поёрзывания доставляют мне некоторые проблемы, – откровенно и очень спокойно признался оборотень. – Пока ничего серьёзного, но мне тепло. Так что либо прекращайте меня греть, либо постарайтесь ёрзать не так активно.

Волна жара ухнула вниз живота, и Майяри поспешила отвернуться, ощутив странное смятение, и даже хотела отодвинуться, но рука харена напряглась, притягивая её назад. Появилось острое желание отстегнуться от седла и спрыгнуть вниз.

А Ранхашу вдруг показалось, что в чудившемся ему горячем степном запахе появились нотки свежей, только что распустившей клейкие листочки зелени. Остро захотелось потереться мордой о голову девушки, и он едва успел остановиться, запоздало сообразив, что сознанием ненадолго завладел волк. Тряхнув головой, мужчина с трудом освободился от дурманящего желания зверя и отделил своё сознание от звериного. Теперь он мог слышать нетерпеливое ворчание волка, эгоистично требующего показать этой тощей слабосильной самке, как они к ней привязаны. Рот мужчины растерянно распахнулся.

– Госпожа Майяри, – спустя продолжительное молчание обратился он к девушке, – а как к вам относятся звери?

– Что? – Майяри, пребывавшая в хаосе собственных мыслей, не сразу сообразила, что от неё хотят, а потом и вовсе удивилась: с чего бы это харен захотел знать такое? – Ну, в последнее время мне кажется, что я слишком нравлюсь птицам, – её губы скривились, словно показывая, что любовь эта не взаимна. – Но сама я животных боюсь. Меня пугает их дикость и необузданность.

– С господином Маришем вы прекрасно сладили, – припомнил харен.

– Это не отменяет того, что я его до смерти боялась, – угрюмо отозвалась девушка.

Ранхаш нахмурился. Он только разобрался в себе, но волк опять внёс сумятицу в мысли. Раньше зверь ни к кому, кроме Шидая, не привязывался.

Дракон неожиданно ухнул вниз, следуя за другими ящерами. Внизу замелькали огни.

– О боги! – простонал Шидай, заваливаясь на кухню. – Какую же дрянь у себя держит Резвер. Такой впору травить, а не дорогих друзей поить. С-с-с… – мужчина потёр болезненно пульсирующие виски. – Да ещё и сам эту гадость пил. Наверное, сейчас подыхает…

– Зачерпнуть тебе капустного рассольчика? – с мягкой улыбкой спросил Ываший.