Защитник

Стоило вспомнить о харене, как в груди растеклось томительное тепло, и Майяри, судорожно дёрнувшись, словно пытаясь сбросить овладевшие ею мысли, засунула голову под подушку. В ушах опять зазвучал хруст очищаемых яиц, а перед внутренним взором предстали спокойные, слегка светящиеся в темноте глаза оборотня. Помучившись ещё немного, девушка сдалась и нащупала в кармане украдкой туда засунутые перчатки харена. Зачем они ей? Приподняв подушку, Майяри вытащила трофей и задумчиво уставилась на него. Крепко же она головой ударилась, раз творит такие необъяснимые глупости.

Но отвергать очевидное тоже было глупо. Она помнила каждую секунду своей ночной прогулки по дворцу и помнила то ошеломляющее облегчение, когда харен пришёл за ней. Помнила собственные слова, сейчас кажущиеся ей несколько смущающими. И… он был так добр. Несмотря на то, что она раз за разом доставляет ему проблемы, он всё равно был добр.

Харен нравится ей?

Майяри тряхнула головой и решительно отложила перчатки на тумбочку. Она и так доставила господину Ранхашу много неприятностей, не хватало ещё возложить на его плечи груз её симпатии. Он добр к ней, не странно, что он начал нравиться ей, но стоит строго следить и ограничивать свои чувства. Он обручён, его невеста – милая Лоэзия, к которой Майяри испытывала искреннюю симпатию. А у самой Майяри такое прошлое, что ей лучше вообще не любить. Она уже один раз позволила себе забыться и обмануться, и судьба весьма жестоко напомнила ей о действительности, даже не призвав на помощь прошлое. А что будет, если вмешается и оно? Нет, глупости всё это. Харен добр к ней, и она просто очень благодарна ему за это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Закрыв глаза, Майяри попыталась отвлечься другими мыслями и уснуть, но, несмотря на усталость, сон не шёл. За окном усиливалась вьюга – словно и не весна пришла, – в доме слышались приглушённые голоса. В основном доносился громкий и весёлый голос Викана, почему-то бегающего с этажа на этаж и, как иногда казалось, на крышу. Прошло около полутора часов, когда дверь в спальню тихо открылась и внутрь заглянул Викан.

– Эй, Майяри, ты спишь? – шёпотом спросил он.

Девушка открыла глаза и не очень довольно посмотрела на оборотня.

– На крышу прогуляться не хочешь? Я там такое гнёздышко свил… м-м-м!

– Не хочу, – буркнула Майяри.

– Да я уже не вшивый. Пошли. Чего тут одной киснуть в болоте самоугрызений?

– Я болею.

– Так я позаботился, чтобы тебе там хорошо было. Пошли, лекарство только своё на всякий случай возьми.

Майяри раздражённо посмотрела на оборотня, но тот в ответ обезоруживающе улыбнулся и шагнул в комнату.

– Даже господин Ываший не против. Ну давай я отнесу тебя.

– Не надо.

Девушка всё-таки села, обожгла «жениха» гневным взглядом, но лекарство в карман запихнула и даже прихватила перчатки.

– Вот и молодец!

Подхватив её за талию, Викан чуть ли не на руках потащил девушку из спальни.

Редий и Аший встретили их неодобрительными взглядами, но останавливать почему-то не поспешили. Объяснил Викан:

– Дом окружён оборотнями Ранхаша и моими подчинёнными, и у них строгий приказ ни под каким видом не выпускать нас из дома. Лично для тебя они подготовили сильнейший снотворный порошок. Раз дунул, вдохнул и тут же спать улёгся.

Притащил её «жених» в конец коридора к приставной лестнице, упирающейся в крышку на потолке.

– Мы, что, действительно на крышу?

– Ага, – Викан наклонился и взвалил девушку на плечо. – Потерпи чуть-чуть. Я боюсь разрешать тебе лезть самостоятельно.

Голова закружилась сильнее прежнего, но Майяри перетерпела, а наверху на них налетел ветер со снегом и сразу же и посвежело, и взбодрилось. Вылезли они в ложбинке между двумя двускатными крышами, смыкающимися треугольником. И вот на стыке крыш, под их прикрытием, под воткнутым в снег фонарём темнела палатка. Викан торопливо преодолел расстояние до неё и запихнул Майяри под тканевый полог. Её тут же окутало тепло, а мужчина ещё и шкуру на плечи набросил.

– Ну как?

Девушка осмотрелась. Действительно гнёздышко. Куча шкур, шерстяных одеял, и всё это переложено горячильными камнями. Под самой высокой жердью уютненько сиял оранжево-жёлтый светляк, а через швы палатки просачивался свет фонаря. Викан подался вперёд и распахнул одну из пол палатки. От ветра их как раз защищали скаты крыш, и можно было спокойно любоваться на темнеющее небо и снежные завихрения.

– Когда мы были маленькими, мама нас постоянно таскала на крышу и рассказывала сказки про звёзды, – глаза Викана ласково прищурились. – Мы и сейчас порой там собираемся, но уже не так часто. Знатное было время…

Даже удивительно было видеть балагура Викана таким по-детски откровенным. Он вроде бы так ничего не утаивал, но всё равно казался загадкой и был непонятен Майяри. А тут он разом стал как-то ближе.