Защитник

Подросток отводит взгляд и теперь неотрывно смотрит на клетчатый ковер на полу.

– На мосту ты сказал, что тебя кто-то снимал на видео и фотографировал и что кто-то тебе угрожает. Ты можешь рассказать мне, кто это делал?

Тишина. Слышен только скрип кресла, когда Дуглас крутится из стороны в сторону.

Эбба нервно ежится, во рту пересохло.

– Полиция обнаружила в телефоне твоего отца твою фотографию в голом виде, поэтому тебе не нужно думать, будто ты каким-то образом предаешь его. Мы уже знаем, что это он. Хорошо?

Дуглас останавливается, глядя на нее как на абсолютную тупицу:

– Нет, это не он! Ты ничего не понимаешь… Это не он.

– Но…

Эбба колеблется. Дуглас лжет? Он хочет защитить отца?

– У него была твоя фотография, – говорит она. – Та, где ты лежишь голый в постели.

– Да, потому что он нашел ее в моем мобильном телефоне. И ужасно разозлился, отправил ее сам себе и сказал, если я не прекращу это делать, то он покажет всей команде, чем я занимаюсь.

– Прекратишь делать что?

– Делать такие снимки. Я сказал, что мы с другом немного дурачились, обменивались фотографиями с девочками, потому что я не мог… – Дуглас трет большим пальцем повязку на руке и разрывает ее по краю.

Эбба как можно спокойнее спрашивает:

– Чего ты не мог?

Глаза Дугласа широко открыты, он поверхностно и часто дышит. Эбба немного пододвигается к краю дивана, готовясь поймать его, если он потеряет сознание и упадет со стула.

– Кто фотографирует тебя голым? – повторяет она.

Дуглас отрывает кусок повязки, катает его на ладони кончиками пальцев.

– В канун Рождества они поссорились. Папа собирался к какой-то девушке. Они думают, что я ничего не понимаю, но я знаю, он встречается с другими женщинами. И мама впала в истерику. Она взяла машину и поехала за ним.

Эбба пытается понять, что говорит Дуглас, на что он намекает.

– Ты имеешь в виду, что Джорджио и Вера куда-то ездили в сочельник?

– Да, после того как мы вернулись домой от бабушки и дедушки. Они думали, что я лег спать, но я проснулся и… – Дуглас сглатывает и говорит едва слышно: – Они оба уезжали, но сказали полиции, что были дома. – Он вопросительно смотрит на Эббу: – Почему они врали? Почему они врали о том, что делали в ночь убийства Ясмины?

Эбба встает, подходит к Дугласу и берет его за руки.

– Я не знаю, но я узнаю, – говорит она, хотя в ней растет мучительная неуверенность.

Она что-то пропустила? Вера не просто защищает Джорджио?

Эбба отпускает руки Дугласа в тот момент, когда мысль, ненастойчиво крутившаяся на краю сознания, наконец полностью оформляется. Коврик для йоги! Щипцы для орехов лежали в коврике для йоги в гараже, но она с трудом может себе представить, что это коврик Джорджио, скорее он может принадлежать Вере. Зачем Джорджио прятать щипцы в таком месте, где его жена может их обнаружить?

– Твой папа – правша или левша? – спрашивает она.

– Э… правша.

– А мама?

– Она левша.

Эббе приходится прилагать все возможные усилия, чтобы не показать, насколько она взволнованна. В голове у нее крутится одна мысль: как далеко готова зайти женщина, чтобы защитить своего мужа, а заодно и защитить то немыслимое чувство, которое так долго подавляла? Не Вера ли отправилась домой к Ясмине в сочельник и…

Эбба концентрирует взгляд на Дугласе:

– У меня есть еще один вопрос, чрезвычайно важный. Кто брал тем вечером «теслу», папа или мама?

Глава пятьдесят седьмая

Николас с трудом передвигает ноги, ощущает агрессию в воздухе, чувствует, что в охраннике, идущем рядом с ним по коридору, бурлит тестостерон. Это тот самый охранник, которого он на днях вырубил боксерским хуком в челюсть. «Остынь, – хочет сказать Николас. – Я сегодня добрый, ничего не принимал».

Когда они подходят к комнате для допросов, охранник приоткрывает дверь, и Николас заглядывает в нее, чтобы посмотреть, кто его ждет. Эбба и полицейский, Саймон Вейлер. Николас смотрит на Эббу, хочет извиниться за то, что утратил контроль, за то, что она рисковала потерять работу из-за него. Но это он может сказать в другой раз, когда они будут одни.

Он садится на свободный стул у стола, рядом с ним – Эбба, напротив – Саймон, и Николас снова задается вопросом, чего они хотят. Охранник сказал, что это новый допрос. Но по тому, как двигаются их тела, он видит, что происходит нечто большее, они напряжены, наклоняются вперед, как будто у них плохие новости.

– Что-то с Дугласом? – спрашивает Николас, вспоминая последний визит Эббы. – С ним что-нибудь случилось? – Успокойтесь, – говорит Саймон, – с ним все в порядке. Но случилось сразу несколько вещей. – Он трогает подбородок – это намеренная пауза, от которой у Николаса начинает зудеть все тело. – Ваш отец был арестован за сексуализированное насилие над Дугласом, мы провели обыск в доме и нашли кое-что, в чем нам нужно разобраться. У Николаса сводит живот, жжет в груди и шумит ушах.

– Почему? – спрашивает он. – Что вы нашли?