Защитник

Филипп вырывает руку и начинает метаться по комнате, пинает вещи, которые попадаются ему на пути: барный стул, валяющийся у дивана носок, электрогитару, которая с грохотом падает на пол.

– Хорошо, я расскажу, – говорит он, когда у гитары перестают вибрировать струны. – Я продал ей кокаин, поэтому мы и встречались. Иногда Ясмине нужно было расслабиться, и я ей помогал. Но я не имею никакого отношения к ее смерти. Я весь вечер был со своими родственниками, а потом – у Максимилиана.

– А желтые таблетки? – спрашивает Эбба, вспомнив про результаты анализов Николаса, в которых обнаружилось содержание МДПВ.

Филипп выглядит удивленным:

– Какие еще таблетки? Я ей продал кокаин, больше ничего.

Их прерывает звонок мобильного телефона Эббы. Когда она видит, что звонит Ангела, то выскальзывает на лестничную клетку и оставляет Саймона одного.

– Как прошел допрос Николаса?

– Я думаю, хорошо.

– Надеюсь, что это так. Что ты выяснила?

– В полицию поступило заключение о вскрытии. Ясмина была беременна.

– Кто отец? – спрашивает Ангела, совершенно не удивившись.

Странно. Но такая уж она, Ангела, интересуется только фактами.

– Они еще не знают, но я думаю, что это Кристер Тилльман.

– Кто?

Эбба понимает, что еще не рассказывала Ангеле о том, кто оплачивал квартиру Ясмине, поэтому быстро вводит ее в курс дела, не вдаваясь в подробности их разговора в офисе Тилльмана.

– У него есть алиби? – прерывает Ангела Эббу, не дослушав рассказ до конца.

Алиби. Единственное, что ее волнует. Чтобы они нашли и предъявили другого подозреваемого.

– Он утверждает, что весь вечер сочельника провел со своей семьей, но Саймон это сейчас проверяет.

– Саймон. Так вы подружились! Что еще говорит Саймон?

Эбба игнорирует подкол:

– Немного. Допрос был довольно странным. Саймон много спрашивал о футболе, о том, правой или левой ногой Николас бил по мячу. Но на самом деле у меня возникло ощущение, что он хотел знать, правша он или левша, потому что попросил Николаса написать что-нибудь на листе бумаги.

Ангела на мгновение замолкает, а когда возобновляет разговор, Эбба злится на себя за то, что сама не смогла связать воедино очевидные факты.

– Они, должно быть, додумались до того, чтобы проверить, зарезал ли Ясмину правша или левша. Скорее всего, левша, потому что они реже встречаются и леворукость можно использоваться в цепочке доказательств. А Николас правша или левша?

Эбба вспоминает. Вот он сел напротив нее, взял ручку… – Правша, – говорит она. – Он писал правой рукой.

– Хорошо. Но ты должна получить отчет о вскрытии, чтобы мы знали наверняка, что они обнаружили.

– Но мы ведь получим его только тогда, когда будет готов отчет о предварительном расследовании.

– Наш клиент не должен так долго сидеть за решеткой. Как ты думаешь, зачем я тебя наняла? Отчет о вскрытии нужен мне сегодня. Реши этот вопрос.

Когда Ангела заканчивает разговор, Эбба какое-то время остается на лестничной клетке. Ну и как, скажите на милость, ей этот вопрос решить? Если она спросит Саймона напрямую, а он откажется отвечать, то ей конец. Она возвращается в квартиру, останавливается на входе в гостиную и слушает, как Саймон расспрашивает о пристрастиях Ясмины к наркотикам. К этому моменту Филип уже успокоился, и теперь они сидят на диване и мирно разговаривают. По словам Филипа, Ясмина баловалась наркотиками от случая к случаю и не была от них зависима.

– Она что-то принимала только на вечеринках. Ну, или если нужно было заниматься ночью перед трудным экзаменом.

Саймон делает записи в блокноте, а потом смотрит на Эббу:

– Я узнал все, что мне было нужно. Хочешь еще что-нибудь спросить?

– Нет. Я доверяю тебе, – говорит она немного наигранно, надеясь, что он поймет: он ее последняя надежда.

Они прощаются и спускаются по лестнице.

– Когда ты хотел рассказать мне о материалах видеонаблюдения с площади Альвикс-торг? – спрашивает она, когда они выходят на улицу.

Саймон застегивает молнию на куртке:

– Ты же знаешь, я не могу рассказать тебе всего. Йон постоянно следит за мной.

– Погоди, разве не ты сказал, что мы сотрудничаем?

– Конечно, но…

– Поняла. На твоих условиях.

– Нет, ну что же это такое!.. – Саймон смотрит на затянутое серыми тучами небо с таким видом, будто ищет поддержки у высших сил. – Ты должна понять, что ты – адвокат, а я – полицейский. Но поскольку ты мне всю плешь проела… Есть еще одна запись видеонаблюдения. В день убийства Тимо Рантанену удалось попасть под камеру на Центральном вокзале. Так что его рассказ о том, что он делал после ресторана, правда. Он позвонил в дверь своего друга в Альвике, но того не было дома, тогда Рантанен повернул обратно в бар, однако передумал и поехал на метро в гости к другому приятелю. – Саймон качает головой и идет к «вольво». – Мне жаль, но таким образом теория о том, что Ранта убил Ясмину, рассыпается.

Эбба чувствует разочарование. Они с Ангелой лишились еще одного потенциального преступника. Но она не позволяет себе расстраиваться слишком долго. Есть еще Роланд Нильссон, Кристер Тилльман и Андреас Килич.