Защитник 80-го уровня

Ключевой вопрос: что такое сведения? Ученые-правоведы, правозащитники и журналистское сообщество долго бились за то, чтобы это понятие было правильно истолковано. В нашей судебной практике в течение продолжительного времени оно толковалось расширительно. Под него подводили любое высказывание. В 1990-е гг. расширительное понимание «сведений» практически уничтожило нашу независимую периферийную прессу через подачу исков местными чиновниками (губернаторами, мэрами, прокурорами) и депутатами на любую критику в их адрес. Суды, как правило, признавали критику деятельности людей при должности порочащей их честь и достоинство и взыскивали компенсацию за причиненный моральный вред. Взыскания, казалось бы, не были особенно большими – 3–4 тыс. долл. Но если для центральных изданий, таких как «Комсомольская правда», «Известия», «Коммерсант», эти суммы незначительны, то для периферийных удовлетворение парочки-тройки подобных исков означало банкротство. Никого не сажали в тюрьму, не преследовали в уголовном порядке, просто последовательно посредством упомянутой гражданско-правовой статьи устраняли независимые СМИ, которые критиковали местную власть.

Почему это стало возможно? Все подобные дела основывались главным образом на неразличении разного рода суждений – описательных и оценочных. Описательное суждение фиксирует некоторое событие: было или не было, случилось – не случилось. С помощью определенной проверки можно доказать, что оно произошло или не произошло.

Оценочные суждения лежат в другой плоскости: «хорошо – плохо», «добро – зло». Их специфика заключается в том, что они не поддаются проверке на истинность. Нельзя констатировать, что суждение «хороший человек» или «плохой человек» является истинным или ложным. Здесь основой выступают субъективные взгляды, представления, установки, пристрастия человека, на основе которых он формирует свое отношение к фактам. Например, журналист критикует руководство региона за то, что строится завод по производству кирпича, тогда как, по его мнению, нужно асфальтировать дороги. Или считает вредной практику распределения госзаказов на конкурсной, а не на аукционной основе. Либо называет кумовством нахождение на руководящих должностях или в фирмах с государственным капиталом близких родственников губернатора. Такие оценки не могут быть истинными или ложными. А ведь ст. 152 Гражданского кодекса РФ требует, чтобы оспариваемые сведения признавались не соответствующими действительности.

Вспоминается одно интересное дело на заре моей адвокатской практики. Есть известный журналист Александр Минкин – сейчас он в «Московском комсомольце» периодически публикует «Письма президенту». Рекомендую – высший класс. В 1990-х гг. журнал «Огонек» опубликовал статью «Секрет» – развернутую рецензию на спектакль Леонида Трушкина по пьесе Чехова «Вишневый сад». В этой статье он назвал одну даму при должности, которая воспрепятствовала, как посчитал журналист, неосновательно, телевизионной съемке спектакля, «Яшкиной внучкой (отрицательный персонаж пьесы – слуга, который забывает в покинутом всеми доме старика Фирса), дочкой Шарикова». Дама обиделась, предъявила иск. И представьте, суд его удовлетворяет, записывая в своем решении, что фраза «Яшкина внучка, дочка Шарикова» не соответствует действительности. Я включился в это дело на стадии кассационного обжалования решения и в жалобе написал, что, конечно, с судом трудно спорить, поскольку живой человек не может быть близким родственником литературных персонажей, но не позор ли, когда суд не в состоянии отличить утверждение о действительности от метафор, иронии и сравнений. Решение суда было отменено, но для судебной практики того времени подобная отмена была редким исключением.

Известны иски по поводу определений «плохой политик», «неталантливый писатель». И эти иски удовлетворялись: утверждение не соответствует действительности и порочит честь и достоинство. Один губернатор заявил, что его опорочили, когда область, которой он руководил, назвали «краем непуганых идиотов» (в «Записных книжках» И. Ильфа есть фраза: «Край непуганых идиотов. Пора бы пугнуть»). В результате такой судебной практики из газет практически исчезли публикации в жанре фельетона, судебного очерка, журналистского расследования.

Таким образом, на протяжении длительного времени у нас не проводилось различие между описательными и оценочными суждениями, тогда как еще в 1986 г. Европейский суд по правам человека вынес прецедентное решение по делу Лингенса («Лингенс против Австрии»), где было сформулировано, что при анализе разных текстов надо исходить из разграничения утверждения о фактах и оценочных суждений. Первое можно проверить на соответствие действительности, второе такой проверке не поддается, посему привлечение к ответственности за оценки и комментарии является нарушением ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека, закрепляющей право на свободу мнений. Несмотря на то что Россия стала членом Совета Европы в 1998 г., наши суды продолжали упорствовать.