Защитник Драконьего гнезда. Том первый

А что, если единственный способ сражаться с порождением собственной фантазии - победить в этом воображаемом мире?

— Что-то ты притихла, ваше Величество, - нарушает тишину Анвиль и, наконец, поворачивается в мою сторону всем корпусом. Не самая удобная поза, особенно с оглядкой на то, что он до их пор сидит на столе. Вот уж точно кого-то явно не испортила могила. Ну или где их оставляют после смерти в этом мире. - Прикидываешь, где просчиталась?

— Жду ваш ответ, милорд, - отвечаю то, что кажется наиболее подходящим. В этом мире патриархата даже королеве наверняка нужно быть очень избирательной в словах с представителями «сильного пола».

— Я убил твоего мужа, Изабелла, - напоминает он. - Даже если…

Анвиль опускает голову - и на миг мне кажется, что так он пытается спрятать тяжелый вздох, но нет – всего лишь едкую ухмылку, которую тут же охотно выставляет напоказ. Кем бы потом не оказался этот человек, уже сейчас я абсолютно уверена, что у него в запасе есть много масок, под которыми он прячет настоящего себя. И этого настоящего - никто никогда не видел, возможно, даже сам Анвиль.

— Даже если?.. - подталкиваю его продолжить.

Но он уже встает, распрямляет плечи и лихо сдергивает плащ - бросает его мне, и я с удивлением обнаруживаю, что едва не прогибаюсь под тяжестью такой легкой на вид ткани.

— Ты дрожишь, - поясняет Анвиль и осматривает совершенно пустой стол.

— Благодарю. - А ведь я правда замерзла и с наслаждением жмурюсь, когда с ног до головы заворачиваюсь в еще хранящую тепло его тела ткань. - Милорд Анвиль, боюсь, если вы откажетесь брать меня в жены, мы с принцессой…

— Девочка еще не оперилась? - грубо перебивает он.

Я мешкаю с ответом, пытаясь воскресить в памяти разговор Магистра с Торвальдами. Я уже слышала это слово - оперилась. Именно так. Об этом сказал горбун, и это прозвучало как будто речь шла о какой-то инвалидности. Можно предположить, что речь идет о настоящих крыльях, но я до сих пор не видела ни одного крылатого человека. В таком случае, это либо образное выражение, и речь идет о какой-то зрелости, а совсем не о перьях, либо крылья в этом мире не так-то просто увидеть.

— Нет, - говорю то, что услышала от горбуна. - Но… это…

Что но?! Надо взять за правило не говорить больше того, о чем спрашивают.

— Прекрати, Изабелла, - перебивает Анвиль. К моему огромному облегчению, его мои аргументы не интересуют. - Мы оба знаем, что в ее возрасте это уже невозможно.

Значит, речь идет все-таки о настоящих крыльях. Но они же все здесь бескрылые, так почему же упрекают в этом только одну маленькую девочку?

— Возможно, если бы ты отвезла ее в Драггат…

Он не просто так делает эту паузу. Ждет моей реакции?

Как же тяжело вести диалог, когда понятия не имеешь, о чем речь.

Нужно мыслить логически, только на это вся надежда. Если Изабелла была игрушкой в руках Магистра, а маленькая Амелия - его заложницей, то у королевы было не очень много шансов сопротивляться его приказам. Наверняка речь об этом Драггате уже шла, но если, несмотря на всю безысходность положения, Изабелла не согласилась отвезти туда дочь, значит, это, мягко говоря, не очень гостеприимное место. Ну уж точно не детский оздоровительный санаторий, где малышне помогают «опериться».

— Об этом не может быть и речи, - стараюсь придать своему голосу пару резких ноток. Так должна реагировать любая любящая мать, когда речь идет о жизни и безопасности ребенка, даже при махровом патриархате женщина может забыться и повысить голос. - Амелия останется со мной и это не обсуждается.

Несмотря на мои опасения, Анвиль передергивает плечами и кивает.

— Мне никогда не нравилась твоя категоричность, Би, но пусть будет по-твоему.

«Никогда не нравилась» в связке с каким-то очень личным «Би» (наверное, это сокращенное от «Изабелла») наталкивают меня на подозрение, что эти двое были знакомы в прошлом. Хотя, разумеется, они были знакомы. Тут вопрос в том, насколько близко, раз Анвиль позволяет себе называть королеву прозвищем и так смело заявляет о ее категоричности. Вот же… блин! Еще не хватало, чтобы он сейчас бросился в размышления о прошлом, и тогда одного-двух вопросов будет достаточно, чтобы заподозрить неладное.

Надеюсь, эти двое не это… того… за спиной ее законного мужа? А что – всякое возможно.

Но ему ностальгия, к счастью, тоже не интересна, потому что Анвиль упирает ладони в столешницу, наклоняет голову и стоит так несколько минут, как будто ведет затяжной мысленный диалог.

Прикидывает, стоит ли соглашаться на мое предложение?

— У меня нет армии, Ваше Величество, - к моему огромному облегчению, он снова переходит на сухой официальный тон. - И после трех лет в могиле, сама понимаешь, я немного… не в форме.