Защитник Драконьего гнезда. Том первый

Вот мы и нашли таинственных «они» из письма леди Гаделот. Первая и самая очевидная догадка – самая правильная. Но порадуемся собственной дедукции чуточку позже.

Почти не сбавляя скорости, вбегаю в коридор, который ведет на кухню.

Боженька, спасибо тебе, что теперь тут чисто! Ну и нам немножко спасибо.

За спиной грохочет оголделый мат, причем такой отборный и злой, что я не в состоянии разобрать половины слов. Вот уж где точно просчет в воспитании королевны. Кажется, меня преследуют уже двое.

И точно – тяжелые шаги очень рядом, кажется, что на расстоянии вытянутой руки.

Вокруг темень. И только благодаря тому, что была тут много раз, не налетая на деревянный стол. А вот преследователь налетает. Снова матерится и, похоже, отбрасывает стол в сторону.

Он слишком быстрый, я не успею.

— Ваше Ве-во, - с отдышкой звучит в спину, - вам не у-ти.

— Держись, - громко шепчу Амелии – и та цепляется в меня руками и ногами.

Замедляюсь буквально на секунду и обеими руками хватаюсь за стойку с винами.

Плевать, они все равно были не вкусные.

Новое от 26.05. (1)

Сначала кажется, что ничего не получится – и стойка стоит намертво. И преследователь уже вот – почуял добычу, а потому теперь никуда не торопится.

— Ваше Величество, не противьтесь ему, вы слишком слабая, чтобы…

Чтобы что – узнаю как-нибудь потом, потому что стойка начинает клониться – и я с яростным воплем толкаю ее изо всех оставшихся сил. Стражник слишком поздно понимает, что происходит. Грохот, звон бьющихся бутылок и тяжелый запах плохо перебродившего вина. Нашего преследователя накрывает с головой – и он даже не успевает позвать на помощь. Впрочем, мы наделали достаточно шума, чтобы пол замка знало, где нас искать.

Обхватываю Амелию и бегу дальше, судорожно шаря руками по стене. Здесь должна быть дверь, в которую обычно заносят продукты.

Дальше-дальше…

Вот. Пальцы хватаются за стальное кольцо дверной ручки. Толкаю дверь – и в лицо ударяет прохладный воздух.

Мы выбрались!

Но вокруг уже шумно. Очень шумно. Слышны крики, ругань. Но что самое страшное – шаги. Кажется, вообще вокруг.

И словно назло, сегодня полная луна. Но хотя бы время от времени прячется за тучами.

Выжидаю несколько секунд и бросаюсь под укрытие раскидистой яблони.

Там, где только что стояла, появляются сразу два стражника. Буквально вываливаются наружу, мешая и подгоняя друг друга.

Замираю.

Стражники мечутся из стороны в стороны, затем разбредаются вдоль стен.

Мы же короткими перебежками от яблони к сарайчику, от сарайчика к дровяной куче, которую разберут уже сегодня днем. Нам подходит любое укрытие, дающее тень.

Это тяжело прежде всего с точки зрения нервов. Ждать, не позволить себе стартануть раньше времени.

— Мамочка, там, - шепчет на ухо Амелия.

И я шарахаюсь к стогу сена, а через несколько секунд мимо пробегают двое.

— Умница, - хвалю дочку.

В четыре глаза следить за обстановкой куда сподручнее.

Последний и самый отчаянный рывок делаю, когда до сводчатого хранилища спиртного остается шагов десять. На небе – ни облачка. А голоса со всех сторон всё ближе. Еще немного – и нас возьмут почти на ровном месте.

И мы бежим, не обращая внимания уже ни на что, ни на какие голоса, ни на какие шаги. Несемся так, что кажется, будто лишь собственные шаги и сердце стучат столь громко, что вот-вот начнут трескаться камни в замковых стенах.

Кажется, когда ныряю вниз по лестнице, немного в стороне мелькает чья-то тень. Падаю на каменные ступени и с закусываю запястье собственной руки, лишь бы только не заорать. Это плохое падение – правая нога подгибается, и я всем своим весом и малютки Изабеллы прикладываюсь об острый край ступени.

Не оставляю себе ни мгновения, чтобы в полной мере прочувствовать боль – плечом в дверь, молясь лишь об одном, чтобы она оказалась открыта.

Тщетно.

Заперто.

И это до ужаса обидно, потому что бежать нам больше некуда. Да я и не смогу.

Думаю-думай…

Я могу отвлечь стражников, а Амелия… но куда она побежит? Как я ее отпущу?

— Мамочка, не плач, - маленькие ручки вытирают потом слез на моих щеках.

А я даже не заметила, как разревелась. То ли от боли, то ли от разочарования в собственном плане. Дура! Круглая дура! Естественно все подобные помещения на ночь запираются. Да и не только на ночь.

Когда над головой слышу шаркающие шаги, буквально вжимаюсь в стену.

Я никому не позволю прикоснуться к моей дочери!

Как жалею, что не прихватила с собой хотя бы разделочный нож.

— Ваше Величество, я уже здесь…

От голоса старого Эльба готова реветь еще сильнее, готова кричать от разрывающей сердце радости. А потому на всякий случай залепляю собственный рот ладонью.

А между тем Эльб уже спускается по лестнице, в его руках огромный ключ, который он трижды проворачивает в замочной скважине.

— Эй, кажется, я что-то видел… - грубый хриплый голос доносится метрах в десяти-пятнадцати. – Да, там. Проверь.

Дверь распахивается – и я вползаю внутрь. На поврежденную ногу банально не наступить. И снова кусаю себя за предплечье, иначе никак не смолчать.