Защитник Рэдволла (СИ)

И это была чистая правда. Хотя остаток ночи после неудачного побега Рози провела у него в покоях. Клуни ругал ее последними словами, угрожал посадить на цепь, если она еще раз выкинет какую-нибудь штуку, заявил, что теперь будет держать при себе и глаз с нее не спускать – но не тронул и кончиком хвоста. Он сдержал свое слово.

Маттиас подошел к ним.

– Когда начнется бой, – тихо сказал он, – все взгляды будут обращены на нас с Клуни. За вами никто следить не будет. Воспользуйтесь моментом и бегите через подземный ход!

Брат и сестра переглянулись.

– Я никуда не побегу, – твердо ответил Питер. – Я останусь с Маттиасом до конца. Но ты, Рози…

– Думаешь, я вас брошу? – отрезала она.

– Поединок начинается! – громко и торжественно, на манер герольда на турнире, объявил Сыроед.

Противники начали сходиться. Меч Мартина сверкал в лапах у Клуни, словно застывший в металле солнечный луч – но воин, державший его, был темнее ночи. Маттиас, бледный, как снег, что-то беззвучно шептал, не сводя глаз с Меча.

Клуни нанес первый удар: воспользовавшись тем, что все внимание противника было устремлено на Меч, он сделал выпад хвостом, попытавшись подсечь врага и сбить с ног. Маттиас вовремя отпрыгнул – и тут же ринулся вперед и попытался ударить врага клинком в бок. Но Клуни развернулся и отбил его удар с такой силой, что Маттиас пошатнулся и едва устоял на ногах.

Битва продолжалась. Оба наносили мощные удары и отбивали их мечами и щитами; клинок скрещивался с клинком, и в воздухе стоял звон и скрежет.

Каждый удар вражеского Меча больно отдавался у Маттиаса в сердце. До начала битвы Воитель надеялся – на это и был его расчет – что Меч Мартина не подчинится злодею, не поднимется против своего истинного владельца. Но, похоже, он ошибался. Меч лежал в руке у Клуни так, словно для него и был выкован, и повиновался ему, как продолжение его собственной лапы. Это было невыносимо, противоестественно – и причиняло куда большую боль, чем любая рана, нанесенная телу. Как ни безумно это звучит, Маттиасу казалось, что он сражается с самим собой.

И все же он не сдавался. Клуни теснил его к стене; но Маттиас отчаянно отбивался, парируя выпады противника или уклоняясь от них, избегая хлестких ударов хвоста. Пару раз ему удавалось даже нанести врагу глубокие царапины клинком или острым краем щита. Крысы-разбойники, поначалу встретившие его криками и насмешками, теперь примолкли: им стало ясно, что Клуни встретился с серьезным соперником.

Маттиас изнемогал. Теперь он начал понимать, почему так успешно сопротивлялся Хлысту в тот раз, семь лет назад, совсем несмышленым и необученным мышонком. Тогда Меч придавал ему сил и ослаблял его противника – теперь же каждый удар Меча словно вытягивал из него силы. Все оставили его – и дух Мартина, и небеса, которым он так верил…

– Держись, Маттиас! – послышался совсем рядом голос Питера.

Что ж, хоть кто-то его не бросил.

– Можешь убить меня, Клуни! – вскричал Маттиас сквозь звон мечей. – Можешь отнять у меня все – но Рэдволл тебе не достанется!

Клуни зарычал в ответ и бросился на него с удвоенной яростью. Хвост его, взметнувшись в воздух, хлестнул Маттиаса по щеке, точно кнут, и оставил на ней кровавый рубец. Меч Мартина взлетел над головой Воителя, ярко сверкнув на солнце, и ослепительным пламенем засияли таинственные руны, выжженные на клинке…

В этот миг Маттиас понял их значение.

– Пусть свершится воля небес! – с этими словами он отбросил меч и щит и остановился, раскинув лапы крестом.

Клуни замер, в ярости и недоумении воззрившись на него.

– Это еще что?! Бери меч и дерись, чтоб тебя! – взревел он.

Маттиас покачал головой.

– Мне было видение, что я погибну от Меча Мартина, – проговорил он. – Если такова воля небес, если моя смерть каким-то неведомым образом защитит Рэдволл – пусть так и будет!

Крысы-разбойники радостно зашумели – но тут же притихли, когда предводитель обвел их свирепым взглядом своего единственного глаза.

Двумя широкими шагами Клуни приблизился к Маттиасу вплотную. Занес над его головой Меч…

И опустил. На морде его отражалась ярость и бессилие.

– Будь ты проклят! – прорычал он. – Будь проклят этот чертов Меч!

Маттиас широко раскрыл глаза.

– Не можешь зарубить безоружного? – спросил он.

– Еще чего! Разумеется, могу! – заорал Клуни, со злобой чиркнув Мечом о камни. – Но зачем? На кой черт мне тебя убивать, если это будет не победа, а избиение младенцев? Пропади он пропадом, этот Меч: пока я не взял его в лапы, никогда об этом не задумывался… Бери оружие и дерись, трусливый ублюдок!

В этот миг на двор замка пала огромная тень, и громкий скрипучий голос у них над головами проговорил:

– Клуни, дружище, я только что из Елового Бора – и там такое творится!..

– Я занят! – рявкнул Клуни.

– Ну так прервись на минутку. Это важно. А твой мелкий серый приятель никуда не убежит. У меня две новости, Клуни, одна хорошая, да и вторая, пожалуй, тоже ничего…

– Так выкладывай поскорее! – прорычал Клуни.

Стервятник щелкнул клювом и облизнулся; физиономия его выражала настоящее блаженство.