Защитник. Рука закона

Мы встали (мои ноги оторвались от пола), и Рэндалл потянулась для рукопожатия: вверх — к Гекате и вниз — ко мне. В ней было шесть футов и пять дюймов роста, пышные локоны соломенного цвета, полные губы, широкая улыбка. Невысокая лунянка лет за сорок, как мне показалось, вовсе не худая, скорее напротив.

— Какие новости?

— Сервантес сообщает, что уже на пути сюда, — сказала Геката. — Зная Сервантес, думаю, что она почти готова к взлету.

Санчес выглядел несчастным. С лица Рэндалл сползла улыбка.

— Гамильтон, я надеюсь, что вы используете устройство только по прямому назначению. Макс Шрив очень обеспокоен насчет безопасности.

Я ответил:

— Рэндалл, меня вытащили из постели, потому что была замешана политика Земли, а я состою в АРМ в ранге обердетектива. Если кто-нибудь начнет своевольничать, ему придется иметь дело с двумя правительствами. А не только с корпорацией «Шрив».

— Убедительно, — сказала она.

— Миз Рэндалл, все время идет запись. Подумайте о правах на фильм!

— Неубедительно. Мы, возможно, откажемся от них. Авария не имела к нам отношения. Гамильтон, мы хотим получить аппарат обратно.

— Вы представляете корпорацию «Шрив» или правительство?

— «Шрив», — сказала она.

— В каком качестве?

— Я член совета директоров.

Она выглядела слишком молодой для подобной должности.

— И давно?

— Я входила в первоначальную шестерку.

— Шестерку?

Геката предложила кофе. Рэндалл взяла чашку и добавила сахар и сливки. Она пояснила:

— Тридцать пять лет назад Макс Шрив явился к нам пятерым с чертежами активного щита, сдерживающего радиацию. Все, что он рассказал нам, оказалось правдой. Он сделал нас богатыми. Ради Макса Шрива я готова почти на все.

— Это он послал вас? Он настолько срочно хочет вернуть устройство?

Она провела длинными пальцами руки по своим кудряшкам.

— Макс не знает, что я прибыла сюда, но по телефону он казался очень расстроенным. Мне самой дело представлялось не настолько спешным, но теперь я начинаю задумываться. Как много лунных полицейских рассматривали и щупали «Модель двадцать девять»? И что мне надо сделать, чтобы вернуть ее?

Гекате поступил вызов, и она подошла к телефону. Я же сказал:

— Думаю, устройство уже на подходе. Рэндалл, простите за наивность, но я не могу поверить, что вы в таком возрасте…

Она рассмеялась:

— Тогда мне было двадцать шесть. Сейчас шестьдесят один. Лунная гравитация щадит человеческие тела.

— А сейчас вы бы тоже рискнули?

Она задумалась:

— Может быть. Я уверена, что, будь Макс аферистом, он не смог бы сделать такую хорошую презентацию. Он лунянин, мы изучили его карьеру. Он с отличием окончил университет в Луна-Сити. И он умел излагать все быстро. Кандри Ли хотела заняться малой версией щита, и мы наблюдали, как Макс ее отговорил. Он демонстрировал диаграммы, схемы, модели, создавая их прямо по ходу. Он словно играл на компьютере Кандри как на органе. Думаю, я сама могла бы воспроизвести его потрясающую лекцию.

— Сделайте это.

Она уставилась на меня с удивлением:

— Когда появились щиты Шрива, я был ребенком. Мне хотелось иметь один такой лично для себя. Почему я не могу его заполучить?

Она усмехнулась:

— Ну что ж. Эффект не масштабируется. Чтобы поддерживать гистерезис, захватывающий нейтроны, устройство должно быть достаточно большим. Иначе защитный эффект начнет пропадать прямо на ходу. Вот что было… — Она резко оборвала речь.

— Вот именно, — сказал я.

Геката Бауэр-Стенсон отключила заглушающее поле.

— Аппарат доставлен, — объявила она. — Можете забрать его в любой момент. Дать вам людей в помощь?

— Буду благодарна.

Рэндалл не нужно было говорить Санчесу, чтобы он проследил за процессом погрузки, поскольку тот уже покидал помещение. Для меня же она добавила:

— Нам пришлось реконфигурировать весь схематический образ. На «Модели двадцать девять» установлен другой фрактал; они даже в общих чертах не похожи. Ну что ж, спасибо вам обоим.

И она тоже исчезла.

— Джил, у вас вызов горит.

Пока я прокручивал сообщение из АРМ Лос-Анджелеса, Геката смотрела из-за моего плеча. Экран был разделен пополам; с одной стороны находилась компьютерная реконструкция скафандра мертвой женщины, с другой восседал в инвалидном кресле Люк Гарнер.

В свои 188 лет Люк был паралитиком, но выглядел более здоровым, чем Максим Шрив. И более довольным жизнью. После обычных приветственных ритуалов он сказал:

— Мы думаем, что ваш скафандр был доработан на базе одного из тех, что использовались для первой лунной колонии. Вся штука в том, что эти скафандры были возвращены в НАСА для исследования. Ваша покойница действительно раздобыла его на Земле. Ему от девяноста до ста лет. Теперь ты задашься, вероятно, вопросом: «Почему она просто не приобрела новый скафандр?» И вот в чем может крыться ответ.

Люк указал курсором ряд точек на старом скафандре: