Защитник. Второй пояс

Я чуть приподнял руки, оглядывая широкие и белоснежные рукава. Почему, почему. Да потому что Ликий был управителем границ. Я нашёл халат с зелёными отворотами и вот этот, совершенно белый, словно я из отделения дознания, только чёрного орнамента не хватает. Но не ходить же мне управителем границ? И я честно ответил неправду:

— Потому что ранг мне глава Шандри присваивал на бегу, буквально в споре о том, что делать дальше. Потому что моё место глава видел не только в Академии, если ты помнишь, что значит белый цвет на отворотах. Но ты можешь спросить старшего Точтала, кто старший в нашем отряде. Или спросить Орию из отделения хранителей, готова ли она выполнить мой приказ.

— Готова, управитель Римило. Любой.

Парни Гилая вздрогнули и оглянулись, впервые заметив за собой Орию. Орию, которая смотрела на них исподлобья. И с вгоняющей в дрожь улыбкой. Не знаю даже, не кольнуло ли парней в спину Прозрение в этот миг. Меня бы кольнуло, будь я на месте Гилая. Но то я, а тот же Митай и вовсе ухмыляясь, с издёвкой спросил:

— Как быстро ты выросла из ночной ублажательницы в охранителя. Сколько ты уже отсосала или одно другому...

Я рявкнул, в ярости выплёскивая из себя духовную силу, пронизанную нитями стихии:

— Довольно! Ты распускаешь язык на одного из орденцев и я не намерен этого терпеть.

Митай рухнул на полированный камень города Древних, словно на него упала плита. Если он и пытался сопротивляться, выпустив Духовную Защиту, то я этого даже не замечал.

Удовлетворившись его видом и молчанием, я поднял взгляд и наткнулся на взгляд Ории. Белой, тяжело дышащей, из уголка рта которой текла тонкая струйка крови от прокушенной губы.

Она тихо выдохнула:

— Справедливости.

Я сглотнул, не понимая её:

— Что?

— Справедливости, старший. Недавно за меньшее Хахпет был наказан. Чем я хуже Риолы? Чем я хуже Ираи? Он оскорбляет меня второй раз. Или ученики Академии выше простых стражников?

Я молчал вдох, глядя только на Орию, которая уж точно не была простым стражником, а затем кивнул:

— За оскорбление сестры по Ордену Митай приговаривается к наказанию, — и жёстко предупредил Орию, растянувшую окровавленные губы в улыбке. — Рука.

Два вдоха над всеми висела тишина, а затем несколько голосов слились в один непонимающий выдох:

— Что?

Но возле Ории уже вспыхнули земные обращения, она сама словно размазалась в воздухе, огибая замерших перед ней парней Гилая. Мгновение и она уже стоит рядом со мной, медленно опуская меч.

А позади заходится в крике Митай. Митай, лишившийся руки по локоть.

Я втягиваю в себя духовную силу, освобождая Митая от её оков и давления.

А над всем этим гремит хохот Хахпета:

— Аха-ха-ха! Аха-ха-ха! Пожалуй, и я удовлетворён такой справедливостью. Даже рука перестала вдруг ныть. Старший Римило, а его вы тоже лишите помощи лекаря?

Я покосился в его сторону:

— Тебя же не лишили? Или ты думаешь, я не знаю, что старшие ученики помогали тебе?

— Но не Кария, да?

Я согласился:

— Но не Кария. Она и без того занята по ночам.

— Аха-ха-ха! — справившись с собой, Хахпет кивнул. — Справедливо. Тем более что у этого придурка, наверное, и Костянки в запасе нет. Эй, Митай! Руку-то подбери!

Гилай медленно обвёл спокойно наблюдающих за происходящим людей, старшую ученицу, шагнувшую к беспомощно хрипящему Митаю, но сам лишь покосился на него и спросил совсем о другом:

— Почему я не угадываю ни одного стражника? Почему они не носят одежд Ордена или его герба?

— Потому что они не служат Ордену. Это мои люди.

— Твои люди?

— Но если тебя это утешит, то двое из них внешние ученики Ордена.

— Утешит?

Я вскинул руку:

— Слишком много вопросов! И не в твоём положении, Гилай. Повторю: не мне оценивать меру твоей вины. Когда мы вернёмся из этого города, то твою вину будет решать глава Академии.

Гилай кивнул:

— Хорошо. Так, значит так. Впредь я буду молчать. Всё же на мне долг за жизни тех, кого я вёл. И за свою. Но не слишком ли ты жесток со своими наказаниями? Боюсь даже представить, как бы ты наказал меня, если бы не решил передать это в руки главы Академии.

Я опустил взгляд на ругающегося сквозь зубы Митая и сказал ему, да и Гилаю тоже:

— Хочу, чтобы ты знал. Я устал терпеть рядом с собой тех, кто не может держать язык за зубами. За эти дни мне хватило Хахпета. Его едва не убили за длинный язык. Следующего, кто попробует идти по этому пути и оскорблять тех, кто сражается с ним бок о бок, я просто выкину в переход Пути. Запомни это и думай над тем, что говоришь. Например, сейчас.

Митай сцепил зубы, обрывая ругань. Довольно кивнув, я развернулся к Гилаю и потребовал:

— Покажи мне свой сборник карт.

Он долго молчал, глядя мне глаза в глаза. Но когда раздался злой шёпот Ираи, скривил губы и пихнул мне книгу, которую я уже видел в его руках. Я принялся листать её. На сборник карт это походило слабо. По большей части это было скорее наставление: на двенадцатом этаже идите в левую сторону, придерживаясь широкой улицы, пока не дойдёте до мест схватки, двигайтесь оттуда вправо, пересеките три улицы до поместья алхимика Хвана.