Защитница веры

– Рыцарь, его оруженосец, кутилье[4], до трех конных лучников, два арбалетчика, один-два копейщика. – Граф Ольди отвечал мне благосклонно, словно поощряя мой интерес к военной стезе, что меня одновременно и радовало, и удивляло. Я, строго говоря, не обладала совершенно никакой информацией об этом человеке, и, судя по всему, это было не столь важно, если это, конечно, не являлось очередной проверкой на «умственные способности» от моего разлюбезного отца-короля. А сам граф вел себя так, будто для него было в порядке вещей видеть ее высочество на военном совете и отвечать на ее вопросы. Подозреваю, что в лице главнокомандующего я столкнулась с возведенным в абсолют дворянским этикетом или по-простому – стальными нервами и умением держать себя.

– А могу я узнать, в чем причина такого… мм… дробления Ордена? – Я, отведя взгляд от графа, опустила его на карту, чуть приподнявшись, чтобы рассмотреть обозначения на ней. Как и ожидалось, она чуть отличалась от той, по которой Рудольф знакомил меня с географией Андарии. И если я правильно поняла, то башенки со знаком Светозарной и обозначали располагающиеся на территории Андарии комтурии. Их, как ожидалось, было семь.

– Фиральская комтурия, насколько мне известно, занята поддержкой простого народа на землях герцогства. Маривская в полном составе участвует в охране границ. – Граф замолк, и я наткнулась на его пристальный взгляд – Ольди, очевидно, ждал от меня каких-то выводов.

– А пятая, насчет которой вы, граф, не уверены, это Оташская комтурия? – предположила я очевидное, но граф внезапно покачал головой.

– Нет, ваше высочество, пятая комтурия, насчет которой я сомневаюсь, это столичная, Латисская. Ей руководит лично верховный жрец, а он до недавнего времени был весьма осторожен в проявлении своей лояльности. Раньше я бы сказал, что он откажет нам в возможном присоединении к войску, выбрав нейтралитет, сейчас же, после вашего избрания, я просто сомневаюсь в его возможных решениях. – Граф задумчиво посмотрел на карту, а я – на Рудольфа. Король, пару минут назад севший в кресло, массировал переносицу, искоса поглядывая на меня. Очевидно, что со жрецом нужно было поговорить и сделать это максимально осторожно – рыбоглазый деятель от мира религии явно захотел бы получить что-то взамен за лояльность. И чую, что претендовать он будет на жирненький кусок земли для храмового или, вернее, своего пользования. Что еще просить за помощь королю?

А теперь – главный вопрос дня.

– Я верно понимаю, что вы рассматриваете все это, – я прочертила над картой полукруг ладонью, – с точки зрения возможного противостояния Ариману?

Король, Эддрик и Ольди переглянулись, и Рудольф медленно кивнул, уже в открытую смотря мне в лицо. Я, внутренне возликовав, чуть прикрыла глаза, сдерживая торжествующий возглас. Малыми шагами был выложен путь к моей цели! Если они уже хотя бы теоретически рассматривали возможность дать отпор, значит, шансы на воплощение моего плана были. Заставить Аримана замедлить ход своей военной машины, остановиться, задуматься хотя бы на какое-то время, что пошло не так. И… позволить мне подобраться ближе.

Холодные колючие мурашки пробежали от живота к позвоночнику и вверх, до затылка.

«Убить. Я должна его убить. Или он, или я. Такова цена. Всего лишь одна жизнь. Жизнь завоевателя, узурпатора, убийцы, богоизбранного палача для этого мира…»

– Эвелин? – Из моей маленькой мантры меня вырвал голос короля, я, резко открыв глаза, поняла, что сижу, сжав столовый нож в руке до побеления костяшек. Медленно расслабив пальцы, я попыталась придать лицу отрешенно-доброжелательный вид.

– Простите, я задумалась. Что ж… граф Ольди, осмелюсь спросить, как вы оцениваете наши шансы?

Тот поправил рукава камзола, скользнул взглядом где-то над моей головой, подбирая слова, потом пожал плечами:

– Ничтожно малы. Я бы даже сказал, что единственное, что может нас спасти, это чудо. – Граф мягко улыбнулся, не сводя с меня своего убийственно-серьезного взгляда.

Повисла неловкая пауза. Мне не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понимать, что на мне скрестились взгляды всех присутствующих.

Чудо. Только чудо может нас спасти. Смерть защитника веры, смерть носителя божественной силы, обезглавливание вражеской армии. Это понимаю я, понимаете вы, и, скорее всего, об этом задумается сам Ариман. Что помешает ему просто уничтожить нас за попытку противостояния, не вступая на поле интриг и переговоров? Я должна помешать. Всеми возможными силами. Помешать или сдохнуть, будь оно все проклято!

– Что ж, помолимся Светозарной, чтобы чудо произошло… – Мои губы едва шевелились, но в звенящей тишине было бы достаточно и шепота. С трудом сдержав облегченный вздох, едва ощутив, что перекрестье взглядов исчезло, я холодными пальцами вцепилась в кружку со своим напитком.