Заскар. Забытое княжество на окраине Гималаев

В монастыре есть необычно украшенная молельня, куда более любопытная, чем яйцеобразный чхортен. Одну из её стен с нишами, где стоят небольшие статуи, украшает барельеф из обожжённой глины, изображающий религиозные сцены. Эта кумирня, носящая имя Гьянчут, по легендам, имеет связь с расположенным неподалёку от монастыря полукруглым комплексом из десяти поставленных торчком камней, на которых высечена трёхметровая богиня в окружении божков поменьше. Эти скульптуры были самыми прекрасными и наиболее древними из всех встреченных мной. Они свидетельствуют о том, что место, где находится монастырь Сани, считалось святым задолго до его строительства. Сани, несомненно, самый древний монастырь края. Но датировать время его закладки трудно без специальных исследований.

Получив благословение в кумирне святого Наро, расположенной позади монастыря, я под дождём направился к дому, где Лобсанг оставил мой багаж. По дороге встретил молодого француза и его бельгийского друга, которые проводили меня до Тхунри. Они прожили несколько дней в этой деревне и собирались возвращаться домой тем же путём, которым пришли. От француза узнал, что швейцарские туристы из-за нехватки времени не смогли добраться до Падама и отправились обратно, не дойдя до границ Заскара. В какой-то мере я почувствовал облегчение. Массовый туризм может нанести краю непоправимый ущерб.

Лобсанг снял мне комнату в доме старосты деревни, молодого человека двадцати девяти лет. Меня вначале поразило, что, несмотря на свой возраст, он исполняет функции старосты уже в течение восьми лет. Я забыл о том, что старший сын в семье наследует после женитьбы не только достояние отца, но и его общественное положение. Познакомившись с ним поближе, узнал, что молодой староста Сани отличается большими организаторскими способностями. Помимо организации праздника ему пришлось одновременно принимать самых уважаемых монахов и размещать на ночлег полицейского офицера из Падама, индийца-сикха, тощего бородатого человека в тюрбане, чей облик никак не вязался с Заскаром. Он не знал ни заскарского, ни английского, говорил лишь на хинди, и ему для общения с местным населением был необходим переводчик. Начальник полиции Каргила дал мне письмо к нему, чем я и воспользовался, чтобы познакомиться с сикхом. Бедняга был явно подавлен ужасным климатом Заскара и очень странными местными обычаями.

Через переводчика индийский полицейский объяснил мне, что местные выборные судьи разрешали любой конфликт и ему было буквально нечего делать, за исключением прекращения редких стычек между людьми, выпившими по случаю праздника чрезмерное количество чанга. Далее он сказал, что я не смогу покинуть Заскар через один из высокогорных перевалов Гималаев, не получив разрешения тасилдара, индийского чиновника, жившего в княжеском доме в Падаме. Эта мера касалась и сопровождающих меня заскарцев. Заскарцы не имеют права пересекать границы штата Джамму и Кашмир без особого пропуска. Перейдя через Гималаи, я попадал в другой индийский штат — Химачал-Прадеш.

В тот же день у меня состоялась обстоятельная беседа о монастыре со старостой деревни.

— Это старейший монастырь в Заскаре, — сказал он мне. — Здесь бывал гуру Римпоче. Однажды ему пришлось бежать от врагов, и он перепрыгнул через вон те скалы. Великий святой, несомненно, посетил Сани. Это записано в имеющейся у нас книге.

Я попросил показать эту книгу. Молодой человек достал пачку листов, отпечатанных с помощью деревянного пресса. Это была биография гуру Римпоче. Он принялся искать отрывок, посвящённый монастырю Сани. В книге было около трёхсот разрозненных листков, и, как обычно, нужное место найти никак не удавалось.

Молодой староста, облачённый в великолепную шубу, с полчаса листал книгу, сидя на полу в позе лотоса. Затем рядом с ним уселся приятель и взял у него часть листов, затем к ним присоединился старик и, наконец, Нордруп. Добрый час они читали книгу вслух. Я сидел в стороне, смущённый тем, что вызвал всю эту суматоху.

Вдруг молодой староста деревни испустил радостный вопль и протянул мне листки, относящиеся к Сани. К сожалению, я не умею читать по-тибетски, а потому ограничился тем, что сфотографировал текст.

Затем отправился в монастырь в сопровождении хозяина дома. Стояла великолепная погода. Впервые за несколько дней выглянуло солнце. Вереница улыбающихся паломников совершала ритуальный обход святилища. Около чхортена торговец балти разложил под навесом свои товары — спички, конфеты, стеклянные брелоки. Заскарцы практически почти не пользуются деньгами. Они покупают лишь ювелирные изделия, но и за них платят в основном скотом и зерном.

На земном шаре трудно найти край со столь замкнутой экономикой, как в Заскаре, где двенадцать тысяч жителей сами производят одежду, обувь, кормят себя, а также добывают золото, серебро и медь. Они занимаются и сбором целебных трав в почти безводных горах.