Заскоки Пегаса

Тридцать градусов в тени: злой, песочной, пыльной.

Где спастись, куда сбежать – никаких идей.

Нужен огурцам полив, долгий и обильный.

А вода – по вечерам, и не каждый день.

Жабы смолкли от тоски у пруда в низине.

Муж под яблоней задрых, выхлебав компот.

Льётся вялая струя – толщиной с мизинец.

Матюкается сосед, утирая пот.

Через дачу дядя Пётр – звучно, филигранно

к чьей-то маме шлёт насос, краны и трубу…

Легче с рынка принести пару килограммов,

чем по десять волочить на своем горбу…

Надо свёклу прополоть, перчики окучить,

надо прорыхлить морковь, выдергать укроп.

У межи, в резной листве спрятался огурчик…

Как бы мужа разбудить?..

Вот сорву – и в лоб!..

11. Весёлая песенка

Половинкой огурца смажусь вместо крема,

рожу потную свою малость освежу.

Где бы мне позагорать? Вовсе нет проблемы!

Знойно выдохнул сосед: «Нимфа на пляжу!»

Я иду такая вся в розовых бикини,

у меня в руках ведро… Счастье – до краёв.

Поливаю я морковь, свёклу и цуккини –

и опять меня манит ближний водоём.

Если в кране той воды – кот, подлец, наплакал,

если наш водопровод безнадёжно стар…

…я свой бывший маникюр подправляю лаком,

чтоб красиво оттенить бронзовый загар!

12. Промежуточный итог

Затрепетало сердце, как карасик,

попавший к рыболову на крючок.

На дачу отбываю, как на праздник,

взвалив на плечи старый рюкзачок.

Соседи – на пикник и на курорты,

а эти вон – на шопинг… наплевать!

И у меня купальник есть, и шорты,

я в них морковку буду поливать.

Бездельники валяются на пляже,

идут бухать на мутный дальний пруд,

А у меня в глазах веселье пляшет,

трудом я прославляю трезвый труд.

Ползут домой, как будто бы пахали

весь день. Бредут, как зайцы во хмелю.

А я танцую с тяпкой хали-гали,

и этот мир пронзительно люблю.

………………………..

О, дача, я тебя любила крепко,

любила с мая и до сентября!

Ударно культивировала репку…

или сурепку… Жизнь прошла не зря!

13. Хрен и семейная жизнь

Полдень. Ни тенька, ни ветерка.

Только хрен отбрасывает тень.

Я пашу… пашу ещё… пока…

Не на урожай – на бюллетень.

А супруг залег себе под хрен,

трубочкой дымит для куражу.

Я, как раб, поднявшийся с колен,

на него пронзительно гляжу.

Муж вещает про патриархат,

что-то там о русской старине…

Я ему – с поклоном: «Лысый гад!

Ты, конкретно, барин, охренел!»

14. Увы, не романтическое

Прохлада, утро, птички вразнобой…

Супруг остался дрыхнуть, сыч помятый!

Я обалденно хороша собой –

пока что в сарафане и с помадой.

Ещё не тянет бремя дачных дум,

ещё свечусь улыбкой беззаботной.

Ещё не сбились волосы в колтун,

не свисли паклей под косынкой потной.

И не валюсь ещё я, как бревно,

и не грязна ещё, как поросёнок…

А мимо едет белое «Рено»,

буквально ослепляя весь посёлок…

И на ветру морковка лебезит,

и клонится покорно кукуруза…

И – рядом с нашей дачей тормозит

близнец кинокрасавца Тома Круза!

Заговорил приятным тенорком –

ох, комплименты с лестью вперемешку! –

и предложил заехать вечерком,

подкинуть в город, завернуть в кафешку!

Как жаль, что муж не слышал в тот момент!

Заревновал бы, взялся за работу!

Увы, последний мужнин комплимент –

и то не мне, а моему компоту!

Сам виноват, не ценит – ну и пусть!

Блесну я эрудицией и шляпкой –

не перед мужем. Вот я оторвусь!..

Хорош мечтать, пошла в сарай за тяпкой…

О гром небес, сильнее, громче грянь!

И срезонируй ярости и шоку!

Меня куснула редкостная дрянь!

Пролётом жало мне вонзила в щёку.

Я злобно перед зеркалом бурчу.

Щека лилова и шарообразна.

С такой щекой мне прямиком к врачу,

а не в кафешку источать соблазны…

Моей надежды призрачная даль,

Моей мечты невинной эфемерность…

Мораль?

Ну что ж, да здравствует мораль,

да здравствует супружеская верность!

15. Элегия

Вечерняя луна блестит нежней опала.

Сгустилась «облаков летучая гряда».

До синих чертенят картошку я копала,

но где её хранить?! Волочь её куда?!

Кто врал и не краснел: «Сиди и нюхай розы!..»

Кто призывал: «Даёшь уик-энд и шашлыки!»

Спина моя скрипит от остеохондроза,

растянута нога, не чувствую руки…

Когда родной «звездец» уйдёт из лексикона,

когда из ржавых труб закапает вода,

я памятник себе воздвигну из дайкона.

К нему не зарастёт свекольная гряда.

16. Романс

Зачем грустить о том, чего не будет,

зачем скорбеть о том, чего уж нет!

Не подадут мне ягоды на блюде,

и не украсит тыква мой обед!

Звени, звени романсами, гитара,

звени, да не порви себе струну!

А я гляжу, гляжу на два гектара,

скорей загнусь, чем спину разогну.

В моём саду роняют хризантемы

неяркие, как грезы, лепестки,

а я, не просекая этой темы,

над кучкой свёклы вою от тоски.

Звени, звени романсами, гитара,

рождая трепет чувственных сердец!

Я, блин, не Скарлетт, даже не О’Хара,

и это, блин, не Тара, а звездец!

Мой нежный друг, скажу тебе стихами,

такими, чтоб ударило под дых:

на кой же чёрт полгода мы пахали,

как будто пара чокнутых гнедых?

Звени, звени, романсами, гитара!

Душа моя светла и лёгок шаг.

А муж, вздыхая, тащит снедь с базара…

Нет, вы, мон шер, не лошадь! вы – ишак.

17. Хэппи-энд

Опустел огород,

улетели поганцы-дрозды.

Подбиваю итоги –

увы, это быстро и просто.

Вместо прудика –

старая ванна для ржавой воды.

Вместо горки альпийской –