Засланец

Еще на рассвете леса отступили от берегов. Низкий левый утонул в утреннем тумане. Высокий правый ощетинился деревянными сваями, позеленевшими от водорослей. На сваях дремали крылатые животные, похожие на черные сложенные зонты. За излучиной потянулись деревеньки и маленькие городки – спутники столицы. Смог висел над фабричными окраинами. Ржавые жерла водосбросов извергали мутную жижу. Повсюду, сколько хватало глаз, – трубы, провода, газгольдеры, прокопченные стены.

Попыхивая паром, локомотив протащил через мост грузовой состав. В затхлых водах затона ржавели списанные пароходы. На палубы нанесло земли, в сухом бурьяне копошилась мелкая живность. Сияя цельнометаллической оболочкой, проплыл в вышине дирижабль. Дикие, заваленные мусором берега окраин становились все опрятнее. Левобережные отмели превратились в пляжи. Правобережные обрывы оделись камнем. Деревянные домишки за дощатыми заборами сменились кирпичными постройками.

Мелькали за парапетом набережной лакированные бока автомобилей. Каменные дома громоздились все выше. Сквозь ажурную конструкцию радиобашни, которая господствовала над городом, пылали золотые точки. На реке стало тесно. Пароходики, баржи, катера, лодчонки. Дым, музыка, плеск, неразборчивая ругань в громкоговорителях, стук судовых машин. До северного речного вокзала было рукой подать.

Пассажиры яхты высыпали на верхнюю палубу. Расхлюстанный и, по-моему, все еще пьяный мэр, его женщины в светло-серых, похожих на коконы костюмах, свора прихлебателей-референтов и охрана. Сопровождал эту «банду» грузный и угрюмый капитан «Рассвета».

Шлепая плицами, паровая яхта бодро приближалась к причальному дебаркадеру. Палубные матросы засуетились, готовясь к швартовке.

Я осмотрелся и не торопясь спустился к угольному бункеру. В тени поднятой крышки люка скорчился скилл. Он был похож на черта.

– Я думал, ты уже ушел, – сказал я.

– Я не мог, – отозвался Хтор. – Вахтенные заметили бы. Уйду ночью.

– Как знаешь.

Я не испытывал к Хтору теплых чувств. Но я знал, что с ним мне предстоит еще встретиться. С ним и с его народом. Ведь у призраков, как выяснилось, гораздо больше общего со скиллами, чем с людьми. Я не просто испытывал любопытство, я предощущал какую-то пока еще смутную надежду… Я должен был все увидеть собственными глазами: и Лесогорье, и Целестинскую падь, и эту таинственную Великую Машину, которую строят скиллы.

Я расстегнул молнию на поясе-кошельке, который прятал под матроской, вытащил горсть монет.

– Держи!

Скилл подставил ладони, я ссыпал в них чеканы – новенькие серебряные кружочки с пирамидой на аверсе и номиналом на реверсе.

– Прощай! – сказал я. – Даст Ктулба, свидимся.

– Свидимся, – эхом отозвался Хтор.

Могу поклясться, что это была не просто вежливость. В голосе скилла звучала непоколебимая уверенность.

Я кивнул и направился к пассажирской палубе, куда должны были подать трап. «Рассвет» уже причаливал. Матросы держали швартовы наготове. Смолкли машины. Тихо журчала под форштевнем речная вода. Пассажиры нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Я скромненько стоял в сторонке, среди других матросиков, заслуживших увольнение на берег. Они весело болтали, предвкушая выпивку, девочек и драку.

Подошел старший механик Маллер. Таким за весь рейс я его не видел. В плавании стармех носил обычную матросскую робу и всегда был готов залезть по уши в масляные внутренности любого заартачившегося механизма. Теперь же передо мной стоял настоящий офицер. Фуражка, китель, брюки, ботинки – все белое. Сверкали золотые пуговицы и галуны. Благородные седые бакенбарды были аккуратно расчесаны.

– Впервые в столице, Странный? – осведомился Маллер.

– Так точно, господин старший механик! – отчеканил я.

Маллер поморщился: он не любил показного соблюдения субординации.

– Куда думаете пойти? – спросил Маллер и сам себе ответил: – В кабак, конечно…

Я осклабился, как последний недоумок. Дескать, куда еще пойти кочегару после без малого семи дней адской работы?

– Ну-ну, – пробормотал стармех. – Постарайтесь обойтись без поножовщины. Кочегар вы отличный…

– Рад стараться! – продолжил я валять дурака.

Маллер махнул рукой и отошел в сторонку.

«Рассвет» пришвартовался. Я покрепче перехватил сверток с креагуляром, дождался, пока на берегу окажутся пассажиры и матросики, и лишь тогда сошел сам. С пристани в город поднималась широкая лестница. Дорога в матросские кабаки вела в обход этого архитектурного шедевра, но мой путь лежал совсем в другую сторону. Меня влекло в квартал, примыкающий к торговой пристани и складским пакгаузам. Там располагалось заведение, аналогичное лавчонке Карра Ящера в Котле-на-Реке. Правда, в отличие от Ящера, хозяин этого заведения скупал у матросни все подряд. Разумеется, не брезговал и артефактами.