«Засланные казачки». Самозванцы из будущего

– О, у вас тут на санях карабин лежит, позволите свой трофей забрать. Я же этого красноармейца застрелил.

К недоумению Родиона, старший товарищ взял оружие в руки – ту же «мосинку», но изрядно укороченную, и потянул на себя какой-то кругляш со скобою на конце затвора, поставив прямо. Затем открыл затвор, громко лязгнув, и достав из патронташа обойму патронов, сноровисто ее вставил.

– Советую собраться в дорогу, юноша. И возьмите лучше карабин – с нашими ушибами и повреждениями организма винтовка будет тяжеловата. А на плечах и спине и так сплошные синяки. Желаю приятного пути, но заранее сочувствую – верховая езда для казаков привычна, а вам придется плохо. Это не на гармони играть, романсы распевая, как в консерватории. И не палочкой дирижировать в дивизионном оркестре!

Пасюк развернулся и отошел к своим саням. Крепкий казак с одинокой полоской на погоне сразу подвел к нему оседланного коня. Подъесаул немедленно накинул на себя шашечный ремень, затем нацепил на бекешу патронташ. Забросив на спину трофейный карабин, офицер лихо, словно всю жизнь этим делом занимался, а не раз в неделю на ипподроме, вскочил в седло, разобрал поводья.

«На что же мне Сан Саныч намекал-то?! Ведь явно о чем-то предупреждал, что с фильмом «Таежный роман» связано! Однако при чем тут Станюкович?!»

Бывший атаман Никольской станицы вахмистр Алексей Бобков

Зимник был заброшен два года назад, когда в буран у бурят половина здешней отары полегла. Да и строили его на тяп-ляп, в отличие от юрт. Так и гляди набок скоро завалиться.

Бобков спрыгнул с саней, внимательно осмотрел истоптанный копытами и сапогами снег, даже потрогал пальцами следы и в задумчивости прикусил длинный седой ус.

Все верно – верховых красноармейцев было пятеро, обложили они сарай по всем правилам. А вот офицеров там находилось всего двое, в унтах и сапогах, шаги у обоих неровные, рваные – судя по всему сильно выпивши, трезвые так не ходят.

Потому оружия не достали, тут то их и повязали. Только с молоденьким прапорщиком, судя по обилию натоптанных следов от сапог и каплям крови, повозились немного, но все же скрутили.

– Что ж они их так близко подпустили? – задумчиво произнес казак и нашел ответ. – Сумрак утренний да глаза самогоном залитые – какие с них караульщики. Самих охранять нужно.

Пожав плечами, Бобков вошел в полутемное помещение. Коней сюда явно не заводили много месяцев, а значит, офицеры пришли сюда пешими – такой вывод напрашивался сам собой.

Однако, несмотря на все старания, нашел он немного. Кусок странного прозрачного материала, отдаленно похожего на бумагу с мясным запахом – видимо, в него заворачивали копченое мясо. И крохотную мягкую палочку, с фалангу мизинца. Алексей Иванович ее тщательно обнюхал и, как все некурящие люди, сделал однозначный вывод – сие есть иноземная папироса незнакомой ему марки. Да и крохотные буковки латиницей были на них хорошо видны – «Winston».

Бобков вышел из зимника немного расстроенным – находок оказалось слишком мало, чтобы сделать какие-либо выводы. Ясно одно – офицеры укрылись под крышей во время бурана, при этом не имели с собою какой-либо клади. А это невозможно, ибо без припасов от Иркутска до Тунки не дойти никак.

Красные не могли найти, следовательно…

Вахмистр вышел наружу и посмотрел на солнце – до заката оставалось часа полтора, можно было поискать в округе. Не могли они не спрятать свои вещи, вот только где?

В поле, в снегу? Там и сам не найдешь!

Сарай красные на сто рядов проверили, весь снег вокруг разворошили и шашками истыкали. Тогда где искать – до леса идти далеко. Кругом только степь да торчит потухший вулкан, склоны которого поросли соснами и кустарником. Немного подумав, Алексей Иванович уселся в сани и погнал лошадей к этой одиноко возвышающейся сопке – именно там он решил поискать в первую очередь.

– Тпру!

Не отъехав и сотни шагов от зимника, Бобков заметил что-то красное, торчащее краешком из сугроба. Старик соскочил с саней и быстро подошел, чуть утопая подошвами в слежавшемся снегу.

– А это что за диковина?!

Потянул и обомлел – в его руках оказался мешочек из странного плотного материала, вроде вощеной бумаги. Примерно таким же, но гораздо более тонким и прозрачным был найденный в сарае обрывок.

Старик посмотрел вовнутрь – четыре книги, бумажник и моток тонкого черного шнура с какой-то странной коробочкой со штырьками. Он достал одну из книг и посмотрел на обложку.

– Боже милостивый!

Старик выронил находку из рук и истово перекрестился. Минутку постоял, собираясь с духом. Затем наклонился, взял книжку дрожащими пальцами и снова впился в нее цепким взглядом, испытывая жгучее желание протереть глаза рукой, ибо поверить в такое было совершенно невозможно: на обложке золотыми буквами шла надпись – «Создание и гибель Иркутского казачьего войска. 1917–1922 гг.»

– Боже ты мой! Что же это такое?!

Глава седьмая. Александр Пасюк