Заслони меня собой

— Ответил уже, — парировал он. — Лане бы укоротить язык, чтобы нечем было трепать. А тебе бы не трогать чужих женщин, Лика.

— Скотина! — проорала она с искаженным от гнева лицом. — Откуда у тебя катализатор?!

Ярцев промолчал с многозначительной улыбкой.

Мое внимание привлек странный звук на полу.

Лана конвульсивно дергалась и скребла пол руками. Уже тонкими, как лапки животного и вывернутыми под неестественным углом. Что-то происходило и со скрюченными пальцами. Ее снова вырвало, и она тонко закричала.

Я отвернулась, чувствуя, как меня колотит.

— Спокойно, — прошептал Ярцев. — Минута и все позади. Ты должна увидеть.

Я попыталась спрятать лицо в ткани его пиджака, но он подхватил меня под подбородок и заставил смотреть прямо. Ладонь на горле была такой жесткой, что стало больно глотать.

— Смотри, Рита. Чтобы мне не пришлось тебе объяснять. Лучше один раз увидеть.

Сердце билось так быстро, что пульс отдавался в ладони Ярцева и шумел в ушах.

С каждой секундой нечто на полу все меньше напоминало девушку. Лицо залило слизью, склеив ресницы и веки, только широко открытый рот с треснувшими губами еще жил и пытался дышать. Лицо вскрылось изнутри, словно кто-то поработал консервным ножом. Я уже видела такое, только в этот раз челюсть менялась сильнее, удлиняясь, она вылепливалась из тканей с влажным звуком ползущих червей.

У меня подломились ноги, и саму чуть не вырвало на пол.

Ярцев удержал меня, он больше не сжимал горло — гладил рукой, пытаясь успокоить.

— Быстро меняется, — прошептал он. — Страшная боль, как будто разом кости ломают.

Менялась и форма тела девушки. Под одеждой не слишком заметно, но оно стало уже, с выраженным килем в груди. Молочные железы наоборот, уменьшились, и блузка повисла на ней, как мешок.

Лана вновь заорала, пытаясь подняться, но рухнула обратно — пальцы скользили по полу. В голосе появилось больше визга. Она почти не походила на человека — больше на животное из страшных снов.

— Лана волчица, — сказал Ярцев. — По крайней мере, таковой себя считает. До этого далеко, но мы не торопимся.

— Что происходит? — пролепетала я.

— Она перекидывается, — пояснил он. — А ты чего ждала?

То, что я видела, мало напоминало волчицу.

По форме похоже на изуродованную борзую: выгнутая спина с торчащими позвонками, тонкие руки, вывернутые ноги, превращенные в полу-лапы. Кожа осталась прежнего цвета, даже с родинкой на пояснице.

Она приподнялась — задние лапы расползались. Обувь с них слетела, а стопа оказалась деформирована — с истонченной приподнятой пяткой и кривыми длинными пальцами и другой формы, чем у людей. Когти были красными на концах из-за остатков педикюра.

Лана повернулась, и я вздрогнула. Она снова закричала — тонко, как ребенок. Задрала лицо… или морду? Больше я не могла читать по нему эмоции — человеческий облик блондинка утратила. Челюсти вытянулись, а пазухи носа открылись, обнажая розовое мясо, полное слизи. Глаза еще были человеческими, и в них был разум, замутненный болью.

Это было выше моих сил и я заорала сама.

— Тише, Рита, — Ярцев приподнял меня и сжал так крепко, словно мы встретились после долгой разлуки. Я запрокинула голову, борясь, но понимая, что проиграю — и захныкала снова. — Все хорошо, не кричи. Все нормально, девочка.

Он говорил плавно, бархатистым голосом, из-за которого когда-то я приняла его за психотерапевта. Такой теплый тон, что об него можно согреться.

— Отпустите меня! — завизжала я, совсем, как Лана недавно.

Но Ярцев держал, пока я не выбилась без сил и не обвисла.

Вокруг столпились гости, но смотрели не на Лану, как поступил бы любой нормальный человек. С любопытством аборигена, который очень давно не видел человека, они смотрели на меня.

Глава 26

Я тихо скулила и молила отпустить, но Ярцева мольбы не тронули.

Они все психи. Настоящие психи!

Изматывающая борьба окончилась его победой. Крепко обхватив меня со спины, он почесывал мне шею и шептал на ухо успокаивающие слова своим прекрасным вкрадчивым голосом.

— Перестань, — мягко попросил он. — Чем скорее успокоишься, тем лучше.

— Где ты нашел эту сумасшедшую? — разозлилась Лика, когда представление ей надоело. — Зачем было приводить непосвященную? Ты тупая скотина, Яр!

— Она сейчас успокоится, — нежно замурлыкал он, щекоча шею дыханием. — Я в нее верю. Давай, девочка, вдохни, выдохни… Есть те, кому хуже, чем тебе.

Я почти успокоилась.

Бороться с ним бесполезно, а шуметь в этом чертовом вертепе опасно. Я была даже рада, что Ярцев меня обнимает. В его руках можно получить передышку, ни о чем не думать и никого не бояться. Он знал, что делать, а это успокаивает.

Взгляд был прикован к девушке на полу… Если это можно назвать девушкой. У существа тяжело и болезненно опадали бока. Глаза остекленели, но она была жива.

Ярцев брезгливо осмотрел тварь. Когда я успокоилась, он начал нежно мять мои плечи.

— Тебя стоило проучить. Как ощущения, Лана?

Та попыталась отползти в угол.

— Убирайся, — зашипела Анжелика, ее буквально трясло от гнева. — Накройте ее чем-нибудь! Это не цирк уродцев! Позовите моего мужа! Быстро!