Засранец Бэдд

Марко сейчас должен быть жив, а не я; это правда, от которой я не могу избавиться. Боже, как я могу быть достаточно хорош для такой женщины, как Мара, когда меня вообще не должно быть в живых? Я должен лежать в ящике на глубине шести футов. Это мои братья должны были спрятать где-нибудь сложенный флаг, а не Аннализа Кампо.

Понятия не имею, что делать. Я здесь, в своей постели, в обнимку с Марой, и чувствую себя от этого плохо. Я недостаточно хорош... не достаточно был хорош, чтобы спасти Марко, чтобы сохранить жизнь моему лучшему другу, и теперь недостаточно хорош для Мары. Но... не могу ее отпустить.

Я ее не заслуживал, но и не мог отпустить.

Она зашевелилась в моих руках, потягиваясь и постанывая, выгибая спину. А потом замерла, затаив дыхание, скользнула рукой по моему предплечью, будто была дезориентирована и смущена тем, где находилась и с кем была в постели.

- Это я, Мара, - прошептал ей на ухо, наклонившись ближе. - Ты со мной в постели. И в безопасности.

Какое-то мгновение она оставалась напряженной и оцепенела, а затем постепенно начала успокаиваться, мышцы расслабились, дыхание возобновилось. Она снова прижалась ко мне, склонив голову набок. Обхватила рукой мой затылок, притягивая к себе.

- Никогда раньше у меня не было такого приятного пробуждения, - пробормотала она. - Обычно, я дезориентирована намного дольше.

- Проснуться с тобой в моей постели... не могу представить ничего лучше, - прошептал я, вина и чувство неполноценности все еще меня тревожили, но не настолько, чтобы стереть или уменьшить силу того, что я чувствовал, когда эта женщина находилась в моих объятиях.

Она притянула меня ближе, мягко и нерешительно прикоснулась губами к моим, ее глаза были широко открыты и изучали меня на расстоянии нескольких сантиметров.

- Серьезно? Тебе даже не приходит в голову одна вещь, которая может быть лучше?

А потом Мара прижалась ко мне поцелуем. Будто заявляя, что мой рот принадлежит ей. Поцелуй был элегантным олицетворением нежности, шелка и тепла, утопающей сладости и красоты. Я застонал, когда мы поцеловались, и провел ладонью вверх по бедру Мары, затем под футболку, чтобы исследовать тепло и мягкость ее кожи. Она наклонилась и потянула меня за шорты, помогая сбросить их, оставив меня под одеялом совершенно обнаженным, ее задница терлась о мою пульсирующую, ноющую, твердую, словно железо, эрекцию.

- Мара... - выдохнул я, обхватывая ладонью ее грудь.

Она лишь жадно замурлыкала в ответ, требуя еще одного поцелуя, более горячего, более жесткого, более глубокого и страстного. Одной рукой она стянула с себя футболку, а затем снова просунула руку между нашими телами. Мара обхватила мой член, расположила его между своих бедер, чуть сместилась, и тогда я скользнул в ее шелковистое влажное тепло, такое уютное и совершенное. Голая и прекрасная. Она стонала мне в губы и двигала бедрами, принимая глубже и сжимая рукой мою задницу, притягивала меня, безмолвно умоляя. Снова застонала, когда я прижался к ней, проникая глубже, а потом Мара поцеловала меня, и этот поцелуй был чем-то таким, чего я никогда раньше не испытывал; безумным, гипнозом, тянущим ко дну.

Расширяющимся, всепоглощающим, раскаленным добела, бьющимся в сердце триумфом.

Погрузившись в Мару, я оказался окутан ею.

Окруженный ее теплом, мягкостью и пылом, я двигался с ней в совершенном унисоне, обмениваясь дыханием и делая наш поцелуй сильнее и горячее.

Я почувствовал, как Мара скользнула рукой между бедер, чтобы ласкать себя, а другую руку положила на мою задницу, глубоко впиваясь в кожу и мышцы, притягивая меня, побуждая двигаться сильнее, быстрее и глубже. Она впилась в мой рот губами, наши языки переплелись. Я обхватил рукой ее мягкую грудь, волосы Мары рассыпались спутанным золотым каскадом.

Я потерялся в ней.

Погрузился.

Продолжая целовать, двигаться, соединять нас.

Я почувствовал, как она дернулась, услышал ее стон, ощутил вкус ее всхлипываний на своих губах, почувствовал, как она сжалась вокруг меня, когда разлетелась в моих руках на кусочки, и я отпустил себя, погрузившись в нее, целуя ее сквозь наше взаимное потрясение, наслаждаясь освобождением. Я стонал, извивался, выдыхал ее имя, пожирал ее, втягивал ее дыхание в свои легкие и наслаждался тем, как Мара выдыхала мое имя тысячу отчаянных раз.

Когда мы кончили, то синхронно задыхались и были оба покрыты испариной, наши тела все еще были соединены.

Я начал отстранятся, чтобы покинуть ее тело, но Мара отрицательно покачала головой, удерживая меня на месте.

- Просто... останься со мной. Именно так.

- Хорошо.

Так я и сделал.

Мы опять погрузились в сон, все еще соединенные воедино.

Как и говорил Баст, я буду...

Я просто... пойму. 

ГЛАВА 11

Мара