Засранец Бэдд

Когда Зейн не работал, мы проводили много времени, прогуливаясь по тропинкам за пределами Кетчикана, я и понятия не имела, что это занятие доставит мне такое удовольствие. Он упаковывал кучу еды в рюкзак, и мы брали грузовик, принадлежащий братьям, чтобы добраться до тропы... Зейн убедил братьев скинуться на новый Сильверадо 2500, которым они все могли пользоваться, поскольку им редко нужно было быть где-то, куда они не могли дойти пешком.

Когда мы не были в походе или в баре, мы были в моем номере в отеле, трахаясь, как подростки, которые только что открыли для себя секс. И, кроме одного раза в его постели, мы всегда пользовались защитой. Однако я не могла заставить себя пожалеть о той неосторожности, потому что это было воспоминание, выжженное глубоко в моей душе. В то утро мы сотворили нечто друг с другом. Пересекли некую границу, где союз тел стал союзом душ. Секс после этого всегда был эмоционально напряженным, почти всегда яростным и диким, иногда медленным и нежным. Я обнаружила, что ему больше всего нравилось, когда мы начинали с миссионерской позы и заканчивали позой наездницы, объезжающей его и доводящей нас до кульминации, но больше всего я предпочитала, когда мы начинали с позы обратной наездницы и заканчивали по-собачьи, чтобы он мог полностью выпустить яростную силу своего мощного тела. Но, несмотря на позу, которую мы выбирали, между нами всегда был элемент уязвимости и ощущение глубины.

И мы... говорили. Много. Обо всем. Эти длительные походы всегда проходили в разговорах друг с другом, делая селфи, смеясь, дразня друг друга... думаю, что за эту неделю я узнала о Зейне больше, чем обо всех остальных в моей жизни вместе взятых. И я узнала о себе. У него был способ заставить меня говорить, заставить открыться так, что, по моему мнению, было невозможным.

А вскоре, слишком быстро, наступил вечер среды, и я боялась утра, как никогда раньше. Мой рейс в Сан-Франциско отправлялся в десять, и мне нужно было выехать из отеля к девяти, поскольку к Кингсли приезжала пара, которая хотела бы заселиться пораньше. Я решила выехать в среду вечером и попросила Зейна привезти грузовик, чтобы я могла перетащить свои чемоданы в бар и оставить их сложенными прямо на лестнице.

Я уже прошла онлайн-регистрацию на обратный рейс и загрузила посадочный талон в браузер на мобильном телефоне. У меня также была смена одежды на утро, сложенная в ручную кладь…

И я была в полной панике.

Зейн работал до девяти вечера, так что у нас оставалось всего несколько часов побыть наедине. Я сидела в кабинке возле стойки обслуживания, потягивая пинту крепкого пива и закусывая начос. Близнецы работали в зале, обслуживая столики и делая все возможное, чтобы прослыть самыми охрененно поющими официантами, заставляя толпу завывать, когда они пели любимые песни групп из баров, такие как "Милая Кэролайн", "Свободная птица" и "Что Вы делаете с пьяным моряком", пели по очереди куплеты, а припевы хором, все это время танцуя по залу с подносами, полными напитков или пробивая заказы на компьютере.

Лусиан был на кухне с Ксавьером, Зейн за стойкой бара, а Бакс прочесывал контингент у входа.

И я, одна за столом, безнадежно наблюдающая, как Зейн встряхивает мартини и космополитен, протягивает пинты, наливает рюмки, откупоривает вино и вливал тонкой струйкой безалкогольные напитки. Я жалела о том, чтобы нужно было уезжать. Желала, чтобы он попросил меня остаться. Желала знать, что, черт возьми, мне делать. Потому что, Боже, было бы безумием, если бы я просто осталась, верно? Типа, я знаю этого парня всего лишь неделю. Это слепое увлечение. И даже если бы это было нечто большим, я знаю его всего лишь неделю. Семь дней. Семь волшебных, славных дней. Шесть ночей и пять рассветов - самого невероятного секса в моей жизни. Одна неделя, и я была без ума от этого парня.

Но у меня была работа в Сан-Франциско, и возможно новая работа нарисовывалась в Сиэтле, в офисе с Клэр, не говоря уже о квартире с арендой до октября. Моя жизнь была в Сан-Франциско. У меня там были друзья. Там были воспоминания. Папа навещал меня там до того, как его арестовали и отправили в федеральную тюрьму Терра-хот, штат Индиана. Каждое Рождество мама проводила со мной в Сан-Франциско. Это был мой дом.

Хотя, в последнее время идея переезда в Сиэтл звучала неплохо, снова быть с Клэр, новая работа, новый город....

Но Кетчикан?

Черт. В Кетчикане был Зейн. В Кетчикане были горы и пешеходные тропы, а также милые бары и заведения с морепродуктами, которые мы с Зейном часто посещали. В нем также были Брок и Бакс, близнецы, Лусиан и Ксавьер. И Зейн.

Я упоминала, что в Кетчикане был Зейн?

Но.. кто же переворачивает свою жизнь с ног на голову ради парня, с которым познакомилась неделю назад?

И если Зейн не просил меня остаться, то и я не могла кинуть в него бомбу "Слушай, эм, я тут подумала, что могу обосноваться здесь с тобой в Кетчикане... навсегда". Да, сработает безотказно.