Застарелая влюбленность (СИ)

В конце зимы Хелена уговорила "своего ворчливого замшелого пня" выбраться в путешествие. Питер уже много-много лет не выбирался из города, и, хотя ему не хотелось в этом себе признаваться, он просто боялся оставить привычные стены и распорядок дня. Вначале он был резковат и тут они впервые поругались. Впрочем уже на следующий день, Питер пришел извиняться, притащив букет свежих роз и собственноручно накарябанные ужасные стихи о любви. Хелена растаяла и простила.

Они решили посетить все памятные места своей юности и города, о которых читали и которые когда-то хотели посмотреть, да все не находили времени.

-- Время, Питер, такая штука - сказала ему Хелена, - ты думаешь о том, что у тебя его много, и можно завтра или через год успеть сделать все, что хочется. Но теперь под старость ты отчетливо понимаешь, это иллюзия. Есть только сегодня и сейчас. То, на что не хватило времени за последние пятьдесят лет так никогда и не наступит, если срочно не выскочить из колеи и не начать переделывать все, на что никогда раньше его не хватало.

Начать они решили с поисков маленькой Германии ее детства. Уцелевшие маленькие городки в отрогах Альп не затронутых ни войной ни послевоенным безумием.

Для путешествия Питер выбрал прогулочную стратосферную яхту премиум-класса. Ее в городе не было, и он заказал ее со склада в центре Британских островов, где давно хранились всякие штуки не для каждодневного использования.

Полулежа в амортизационных креслах они с любопытством разглядывали пятна зелени прерываемые прямоугольниками городов и блестками солнечных электростанций.

Родной городок Хелены, в котором она выросла девочкой, превратился в пыльную могилу. Когда отсюда ушли последние люди они не удосужились оставить достаточное количество ремонтной инфраструктуры и за последние десятки лет большая часть зданий развалилась и заросла травой. В городе работала всего одна электростанция и роботы поддерживали в порядке только небольшую часть центра города - мэрию с ее операционным муниципальным центром, площадь и пару кварталов с музеями и гостиницами человек на триста. Дальше зеленели молодые деревья, разворотившие каменную брусчатку, сиротливо чернели провалы разбитых ветром и ветвями деревьев окон. Окраины городка и вовсе скрылись под зеленой завесой кустарников и ползучих лиан. Большая часть домов там просто развалилась или превратилась в голые каменные остовы. Среди развалин высились блестящие красивые "умные" дома последних поколений, которые умели чинить себя сами. В них вся мебель и все вещи стояли по своим местам и ждали хозяев. Аккуратные огородики за такими домами были ухожены, а цветы политы.

Некоторые из них, впрочем, тоже сдались времени, поврежденные ударами молний, пожарами, или просто выработав ресурс.

Хелена с трудом нашла развалины своего дома, постояла, держась рукой за нагретую солнцем каменную стену, помолчала, и тряхнув головой ушла к яхте.

-- Что будет Питер, с миром, когда все уйдут? - спросила она его тихо, глядя, как уплывают вниз оплетенные вьюнками стены средневековой кирхи, чьи каменные стены упрямо сопротивлялись разрушению.

-- Все равно когда-нибудь все бы закончилось. - ответил Питер, с печалью глядя на ее покрасневшие глаза, и пальцы, теребящие край платья. - Ни планета, ни солнце не вечны. Роботы проработают еще тысячи лет, но когда-нибудь и у них закончится ресурс. Но что нам с тобой до них - что будет здесь завтра или через тысячу лет, когда у нас есть только сегодня? Сейчас будет Средиземное море на чьем берегу я вырос. Оно теплое, а подводные цветы не хуже твоих любимых роз.

Мальчишкой я нырял за всякими вещицами в порту, когда торпедировали теплоход. С аквалангом, можно было за два-три часа насобирать столько всего, что хватило бы после продажи на месяц жизни. У самых отважных, кто нярыл глубже всех, правда, потом из ушей текла кровь, но это стоило того. Ведь у них были семьи - десяток младших братишек и сестричек.

Он замолчал, потом тряхнул головой и добавил:

-- Там такие красивые водоросли и рыбы, Хелена, ты обязательно должна их увидеть.

Он с надеждой глядел на нее, но она была печальна. А потом вместо прогулки по берегу роботы углядели в показаниях ее датчиков неприятности и заставили день отлеживаться под капельницей.

Питер почти все время просидел возле ее кровати, поглаживая своими артритными пальцами ее сухую ладошку. За стенами яхты ветер пустыни катил песчаные барханы и солнце слепило глаза. Питер как-то сделал стену прозрачной, но увидел лишь остатки старого шоссе с черными, словно окаменевшими от старости, остовами бензовозов, подорванных здесь давно сгинувшими фундаменталистами, и торчащие столбы электропередачи из песка. Люди ушли отсюда очень давно.