Застарелая влюбленность (СИ)

Детальное продумывание и подготовка к свадьбе заняла еще два месяца. На роботов в таком деле полагаться было нельзя, что они понимают в тонких материях, болваны металлопластовые? Живых знакомых у них уже не осталось, так что приглашать было некого, но все равно была еще куча дел. Питер и Хелена хотели, чтобы эти воспоминания остались у них до конца оставшейся жизни.

В намеченный торжественный осенний день еще стояла теплая и светлая погода. По прогнозам всего через несколько дней должны были пойти дожди и решили, что дальше ждать нельзя.

Свадьбу они проводили в специально построенном для этого павильоне за городом. Последние две недели там возились роботы, которые строили, красили и отделывали все в соответствии с замыслами стариков.

Хелена была в белом платье, в фате, с небольшим букетом цветов. Питер, с красной розой в петлице старомодного костюма. Сзади, как помощники шли их личные роботы, поддерживая, всегда готовые помочь нервничающим старичкам. Они смущенно смотрели друг на друга, волнуясь, как на первом свидании.

-- Ты готова?, спросил Питер, осторожно сжимая ее артритную ладонь. Она тихонько кивнула и праздник начался.

От антиграва они шли по тропинке, которая была всей их жизнью. Вначале они прошли выжженную солнцем аравийскую пустыню, где несколько женщин в черных чадрах и мужчин в белом стояло рядом с полуразрушенными авианалетом глинобитными домами. Это были предки Питера, они махали им рукой и кидали семена каких-то растений под ноги. А мужчины стреляли в воздух из автоматов. У них были загорелые исчерченные морщинами лица и светлые глаза.

Из пустыни они вышли на улочку европейского городка - средневековые кирпичные дома, с уродливыми пластиковыми окнами, завитушками граффити на стенах и веселые, улыбчивые люди на небольшой площади, мощеной булыжником. Они плакали и смеялись, и танцевали под вальс, а пожилая женщина тихонько плакала от счастья и махала платочком. Хелена, не удержавшись, махала ей в ответ.

Потом улица стала похуже, обшарпанный танками асфальт и проломленные снарядами крыши, оборванные беглецы с любопытством смотрели на то, как торжественно идут мимо них старики, поддерживаемые белоснежными роботами. Смуглые мигранты махали им рукой и улыбались.

Потом была площадь, на которой танцевали рабочие с фабрики и медсестры из больницы, одни в оранжевых и синих комбинезонах, другие прямо в белых и зеленых халатах. Они тоже улыбались и махали и руками. Питер и Хелена, узнавая знакомые лица махали в ответ.

Потом они пришли к обрыву на высоком холме - над городом, у широкого дерева, рядом с которым лежал слегка ржавый старый китайский электроскутер. У них под ногами как раньше лежал город, наполовину скрытый зеленью листвы, и поблескивающий плоскостями солнечных панелей. Ветер налетал на них, трепал волосы и одежду и они с трудом стояли под ним, но улыбались, хотя глаза слезились.

-- Хелена Августа Лоренц, согласны ли вы стать моей женой? - церемонно спросил Питер, взяв обе ее руки в свои.

Она на мгновение замерла, рассматривая морщинистые щеки и выцветшие глаза Питера, потом кивнула:

-- Согласна. А ты, Питер Абдулла Кванзи, согласен ли ты стать моим мужем?

Он очень серьезно кивнул:

-- Будешь ли ты, Хелена любить меня в радости и печали, в здравии и болезни? Будешь ли ты рядом до конца?

Она также кивнула и ответила:

-- Буду. А ты, Питер, будешь ли также любить меня и быть рядом до конца?

-- Клянусь, - горячо ответил он и она улыбнулась.

Роботы одновременно подали им коробочки с золотыми кольцами и помогли их надеть, так как руки у самих новобрачных тряслись от волнения и старости.

Они поцеловались и, обнявшись в нежности, застыли, не видя ничего из-за слез, закрывших глаза.

За их плечами неподвижно стояли роботы, и медленно таяли в воздухе голограммы людей и зданий. Они стояли, обнявшись, молчали и тихонько плакали.

Это была самая лучшая осень за многие-многие годы. Они гуляли по городу, сидели на многочисленных идеально чистых лавочках на улицах и в парках, пили чай и кофе в разных кафе и ресторанах. Дегустировали блюда, названия которых со смехом пытались выговорить. Танцевали все танцы, что помнили и выучили несколько новых.

Хелена дала волю своему творчеству и сажала цветы где только могла - в подвесных горшках и на клумбах, на подоконниках пустых домов, в парках и во внутренних палисадниках. Она придумывала сложные клумбы, а Питер притворно хмурясь ворчал, что энергии, которая она пустила на украшательство, в старое время хватило бы, чтобы отправить экспедицию к орбите Плутона. Где-то там она и летала, кстати, и по прежнему слала научные данные, которые некому было обрабатывать.

Хелена смеясь, махала на него рукой и излагала следующую идею. Цветы она любила разные, но больше всего розы.

-- Весной они расцветут, Питер, говорила она. - И весь город будет в розах. Представляешь, как это будет красиво? Я всю жизнь мечтала, чтобы идти по городу, а со всех сторон - розы, и запах их на каждой улочке.

Питер нежно улыбался в ответ ее детскому восторгу и тихо млел от радости.