Заставь меня жить (СИ)

— Тебе есть, что рассказать мне? — В голосе профессора звучит настойчивость, совсем не совместимая с лёгким прикосновением ладоней к моим напряжённым плечам.

В состоянии, близкому к паническому, понимаю, что если он сейчас же не отодвинется от меня, то я выложу перед ним всё, как на большом подносе.

— Нет, сэр.

Он отступает во всех смыслах этого слова, только пытливый взгляд слегка прищуренных глаз, которым он смеряет меня, прежде чем скрыться за дверцей одного из высоких сервантов, свидетельствует о том, что зельевар так просто это не оставит.

Тяжёлой ношей падаю обратно в своё кресло, распускаю галстук, дышу медленно и глубоко, слушая, как тихо позвякивают стеклянные флаконы, которые Снейп перебирает на полке.

Взгляд останавливается на собственных очках, которые так и лежат на краю стола, затем перемещается на изумрудные осколки статуэтки. Не успеваю я подумать, что надо бы убрать их, как возле меня с резким хлопком появляется домовой эльф Добби.

Пошевелив ушами, он шаркает ногой в подобии неуклюжего поклона.

— Профессор Снейп, сэр, — затем, взглянув на меня уже не так испуганно, добавляет, — Гарри Поттер, сэр.

Зельевар оборачивается на звук тоненького голоса, сжимая в ладони прозрачный флакон, кивает в сторону стола.

— Убери мусор.

Эльф усиленно кивает, отчего его большая голова опасно вихляется на худенькой шее, чудесным образом достаёт совок и щётку откуда-то из-за спины (я даже с интересом перегибаюсь через ручку кресла) и как можно осторожнее, стараясь не упустить ни малейшей стеклянной пылинки, собирает осколки. Закончив, он спешит откланяться, но Снейп окликает его.

— И ещё: принеси мистеру Поттеру чёрный чай с мёдом.

Я не успеваю открыть рот в попытке что-либо сказать, как Добби уже след простыл.

— Спасибо вам, но боюсь, что…

— Это я боюсь, что ты сегодня вряд ли сможешь заснуть собственными усилиями, — профессор перебивает меня тоном, каким разговаривает с учениками на занятиях.

Запоздало понимаю, что я не люблю этот тон. Другое дело, когда он говорит спокойно, не выделяя интонацией чуть ли не каждый слог.

Вновь крупно вздрагиваю, когда рядом резко вырастает Добби с чашкой ароматного чая в руках. Принимаю её и благодарю эльфа, в ответ на что тот округляет свои и без того огромные глаза и, заикаясь, выдаёт что-то совсем неразборчивое, но, покосившись на угрюмого Снейпа, спешит испариться.

— Что это с ним? — медленно спрашиваю, продолжая смотреть на то место, где всего секунду назад топтался эльф.

Зельевар присаживается на край стола с моей стороны, хмыкает с лёгкой полуулыбкой на губах и отвечает именно с той размеренной интонацией, которую я так люблю:

— Домовые эльфы не привыкли слышать благодарность от волшебников.

Забываю проглотить чай. Взгляд профессора немного веселеет — видимо, у меня сейчас смешное выражение лица. Он откупоривает флакон и добавляет несколько капель прозрачного зелья в мой чай.

— По крайней мере, ты — первый, от кого я слышу: «Спасибо», адресованное эльфу.

Помешав ложкой в кружке, делаю небольшой глоток — вкус такой же, как и прежде. Допиваю до дна, отставляю кружку. Водя кончиками пальцев по гладкой материи галстука, перекинутого через подлокотник, наконец, отвечаю:

— Странно... Неужели так трудно поблагодарить?

Не ответив, Снейп наблюдает за движениями моих пальцев, чуть склонив голову к плечу. Несколько прядей волос выбиваются из-за уха и падают ему на глаза, кончики достают до уголка губ.

Начинает клонить в сон. Я даже боюсь предположить, сколько сейчас времени и через сколько часов мне вставать на занятия. Тихо потрескивающий огонь в камине, ранее приятно согревавший, разгорается сильнее. Пальцы другой руки сами тянутся к воротнику рубашки, расстёгивая две верхних пуговицы. Веки неумолимо опускаются, внимание и слух притупляются, но я всё же различаю прикосновение к собственной ладони.

— Пока ты совсем не уснул, отправляйся в Гриффиндорскую башню.

Сначала дать мне снотворное зелье, а потом отправить в путь через весь замок. Гениально, профессор!

Недовольно мычу, когда чужие руки проскальзывают мне за спину и пытаются поднять. Мои возражения не принимаются, и я оказываюсь в вертикальном положении.

Ну уж нет.

Покачнувшись, утыкаюсь лицом в твёрдую профессорскую грудь, без зазрения совести перемещаю центр тяжести своего тела на Снейпа и едва удерживаю себя от того, чтобы вновь не замычать, но уже с удовольствием: он обнимает меня под руки. Усиленно изображаю из себя крепко спящего человека, хотя на самом деле я вполне смог бы дойти до постели в Гриффиндорской башне, но я хочу остаться здесь.

Видимость сна выходит убедительная, раз меня целуют в висок. Не успеваю проконтролировать своё дыхание, резко втягиваю носом воздух, улавливая столь знакомый аромат трав.

Непонятное шевеление, затем меня осторожно укладывают на практически горизонтальную и такую мягкую поверхность, накрывают чем-то не менее мягким. Легчайшее прикосновение к щеке и фраза, полная неприкрытого, хоть и безобидного, сарказма, от которой я не нахожу себе места:

— А теперь, Поттер, можете спать по-настоящему.