Заставь меня жить (СИ)

– Чего не скажешь о тебе, – он похлопывает Регулуса по плечам, а потом бросается к высокому серванту с той прытью, которая присуща человеку его комплекции. – Восемнадцать лет минуло с тех пор, как ты окончил школу – тогда мы виделись последний раз. Сколько всего произошло! Я, наконец, смог оставить Хогвартс и заняться зельями вплотную: всё лучше, чем учить детей. Стоит сказать, сегодняшняя молодёжь не такая одарённая, как в прежние времена. Ты, Северус, Том и другие – вот кто действительно смыслил в зельях, был венцом этой тонкой науки, а сейчас…

Пока Гораций разливает коньяк по низким пузатым бокалам, в предвкушении водя пальцами по густым усам, Регулус, осмотревшись, присаживается на край большого дивана, обтянутого коричневой кожей.

– Поверьте, все, кого вы перечислили, уже не те, что были восемнадцать лет назад, – с горечью подмечает он и принимает бокал. Пригубив напиток, Блэк качает головой, будто подтверждая худшие догадки, тени от которых мелькают во взгляде Горация.

Я весь превращаюсь в слух, осторожно покосившись на Снейпа: он задумчиво щурится, и, кажется, происходящее способно рассказать ему гораздо больше, чем мне.

Тем временем, Регулус делится с профессором последними новостями: грея в ладони бокал, он слегка наклоняет голову вперёд, отчего волна угольно-чёрных волос закрывает ярко выраженные скулы.

– Как вам известно, Том действительно продолжил обучение в Албании, но я не смог поехать с ним: мир слишком велик и интересен, чтобы останавливать свой выбор на одной стране. Наши пути разошлись, но мы не прекращали переписку – до тех пор, пока семь лет назад странная идея не посетила его голову. Как следовало ожидать, он решил поделиться ею со мной, тем более остальные, с кем он так тесно общался, в том числе и мои сёстры, не поддержали его. Конечно же, я не мог ему отказать. Профессор, если бы я тогда знал, что задумал Том…Мы встретились здесь, в Англии, в 1989 году.

Далее Регулус подробно рассказывает о том, что Реддл предложил ему обрести бессмертие и продемонстрировал первый крестраж – змею, доказывая тем самым, что его задумка реальна. Реакция Блэка очевидна: шок и недоверие, сомнение, хотя доказательство было более чем очевидным.

– Он был на грани отчаянья, – напряжённо вздыхает Регулус и одним движением опрокидывает остатки коньяка, отчего складывается впечатление, будто он вновь переживает те события. Гораций, обеспокоенный и поражённый историей, подливает в его бокал ещё напитка. – Том так и сказал: «Меня предали абсолютно все. Остался только ты». Что я мог на это ответить? Передо мной стоял друг, лучший и самый близкий. Том был ближе, чем родной брат Сириус. Том, с которым нас объединяла всепоглощающая страсть к новым открытиям и знаниям. Том, ступивший на столь опасный путь. Что кривить душой, мы увлекались тёмной магией, но никогда не опустились бы до убийства ради бессмертия, потому что то и другое – противоестественно.

– Ты же не согласился? – уточняет Слизнорт, и мы со Снейпом взволнованно переглядываемся.

Регулус отрицательно качает головой и осушает второй по счёту бокал. Откинув голову на спинку дивана, он некоторое время молчит, глядя в потолок, и всё во мне переворачивается от любопытства, пока волшебник не заговаривает вновь:

– Я не смог уйти, так же как забыть идею отговорить его, попытаться переубедить. Том откуда-то узнал про города, в которых отмечена самая большая концентрация тёмных сил, и загорелся желанием побывать там. Я отправился вслед за ним, и мы на время забыли обо всех разногласиях: видимо, ему было достаточно того, что я был рядом. Моя ошибка заключалась в уверенности, что им ведёт исключительно научный интерес.

– Что же произошло? – Гораций отставляет бокал, когда я медленно обхожу диван, чтобы лучше видеть лицо Регулуса. Снейп выглядит так, будто уже обо всём догадался, хотя я тоже уверен в том, что услышу дальше.

– Он тайно создал новый крестраж и спрятал его в одной пещере в Праге. Я был в ярости, и наши «войны» возобновились, но всё было тщетно: мне не хватало уверенности покинуть его, а Том… даже не представляю, что вело им. Он был уже не тем человеком, каким я знал его, изменился в худшую сторону, хотя иногда случались проблески былого светлого разума. Возможно, именно это держало меня: вера в то, что не всё потеряно. Мы оказались во Франции, и вновь я не смог уследить за ним. Так появился третий крестраж. Однако Том внезапно пошёл на уступки: он обещал спрятать его так, что никто не сможет отыскать, и забудет про него. Либо предлагал мне собственноручно уничтожить медальон, но я не смог. С одной стороны, это была опасная, злая вещь, с другой – часть души Тома. Я не нашёл в себе силы поднять палочку.

Сделав паузу, Регулус покидает диван и, пройдя мимо нас, останавливается возле камина. Облокотившись на полку, он сжимает пальцами виски и продолжает упавшим голосом:

– Турин был последней остановкой – Том появился там для того, чтобы создать последний крестраж. Он поставил меня перед выбором: либо я с ним, либо без него. Я больше не мог оставаться с ним…