Заставь меня жить (СИ)

Регулус вновь замолкает и, кажется, надолго. К счастью, Гораций придумывает, как разрядить обстановку: он приглашает бывшего студента на кухню, куда левитирует продукты, и ставит чайник на плиту. Когда на обеденном столе появляются две чашки с чёрным чаем и блюдо с вишнёвым пирогом, а заботливая рука Слизнорта добавляет пару ложек ароматного ликёра в чай, к Регулусу возвращается способность говорить:

– Хоть он и обещал, что отпустит меня, я был уверен: это не так. Не знаю, был ли он способен на убийство лучшего друга, проверять не хотелось. Дело даже не в том, что я так сильно цеплялся за жизнь – конечно, цеплялся, но истинная причина заключалась в другом. Никто, кроме меня, не способен вразумить Тома. Я осознавал это так же чётко, как то, что он на этом не остановится.

– Что ты предпринял? – взволнованно интересуется Гораций, размешивая ликёр в чае, пока Блэк перекладывает кусочек пирога на блюдце.

– Инсценировал собственную смерть. Не спрашивайте, как, – он предупредительно выгибает брови, заметив вспышку шока во взгляде волшебника, – главное, он поверил. И не только он: Сириус, Нарцисса, Андромеда – все без исключения. Это было лучшее решение и давало мне поистине безграничные возможности в наблюдении за Томом.

Слизнорт делает глоток, морщась от, очевидно, слишком большой порции ликёра, и окидывает Регулуса быстрым взглядом.

– Тогда почему я вижу тебя, и вижу только сейчас, в девяносто шестом году? Что-то случилось?

Ложка, занесённая над кусочком пирога, замирает в руках Блэка.

– Случилось. Пророчество, говорящее о пришествии могущественного тёмного мага и мальчике, который сможет его остановить. Да-да, вы не ослышались, именно мальчике, – уточняет он, видя замешательство на лице старшего волшебника, – родившемся на исходе седьмого месяца шестнадцать лет назад: в год, когда могущественный маг ступил на путь тёмной магии.

Так вот почему именно эта дата: тысяча девятьсот восьмидесятый год. Год моего появления на свет и второй год пребывания Реддла в Албании.

Они переглядываются, и Гораций опускает чашку на блюдце. Он касается усов кончиками пальцев и произносит тоном, неожиданно похожим на особенный тон Дамблдора, когда тот говорит мудрыми словами:

– Всё в мироздании уравновешено, и на всякое зло обязательно находится лучик добра, пускай, слабый и не внушающий особого доверия, но неизменно указывающий путь к спасению. Думаю, этот мальчик станет путеводным маяком для всех нас.

Картина залитой солнечным светом кухни начинает рябить, пока не растворяется в сизом тумане, и мы не выныриваем из чужого воспоминания, пролившего свет на истоки длинной и запутанной истории.

Позже, когда все собираются на кухне, Нарцисса, Андромеда и Барти раскрывают остальные тайны.

Мы ошибались, считая, что предатель всего один. Их четверо, и каждый появляется в разное время. Всё начинает Регулус: после того, как Реддл совершает нападение на меня и лишается телесной оболочки, Блэк появляется во Франции на пороге Андромеды. Поделившись знанием о крестражах и взяв с двоюродной сестры обещание не раскрывать тайну своей лже-смерти, он посещает Прагу, Лион и Турин, проверяя, на месте ли крестражи, в то время как Андромеда отправляется в Англию. Она пробует найти общий язык с Нарциссой, с которой не общалась много лет, но все попытки бесполезны.

– Я просто не хотела слушать, – вздыхает Нарцисса, с сожалением взглянув на сестру.

Недоверие Нарциссы играет отрицательную роль: Том возрождается, а Орден заходит в тупик, не представляя, как победить Реддла, который выстраивает хитроумный план по поимке главного «виновника» всех событий, то есть меня. Ему не составляет труда выманить меня из Норы, и Барти весьма наглядно демонстрирует выполнимость данной задачи, вот только Том не может прибегнуть к помощи Авады Кедавры, зная, что я, по сути, своеобразный крестраж. Он мог выкрасть меня, но велик шанс того, что Орден доберётся до его убежища прежде, чем Реддл найдёт способ, как отделить свою душу от моей. Фактически, он заходит в тупик, и Регулус с Андромедой используют эту заминку в своих целях.

Так появляется первое письмо, из которого мы узнаём о городах чёрного магического треугольника.

– Я слала тебе письма, Гарри, – улыбается Андромеда, и мы тут же переглядываемся со Снейпом. Вот почему мы не могли определить, чей это почерк, проверив практически всех Пожирателей, но не подумав об Андромеде.

Одновременно с появлением письма я узнаю невесёлые новости от Драко, которого Реддл собирается обратить в Пожирателя Смерти. Это событие становится переломным моментом во всей истории – именно тогда Нарцисса примыкает к Андромеде. Таким образом, в рядах приближённых к Тому волшебников появляется шпион.