Заставь меня жить

Возвращает меня в реальный мир шоколадная лягушка, неожиданно запрыгнувшая на плечо. Ловко поймав её, отправляю лакомство в рот и оборачиваюсь на хихикающих друзей. Сейчас спальня залита приятным оранжевым светом, который исходит из печи для обогрева помещения и от свечей, расставленных на прикроватных тумбочках. Они накрыты круглыми плафонами с замысловатой резьбой, через которые мягкий свет преломляется и умножается в несколько раз, отлично освещая пространство вокруг. Я догадываюсь, что без магии тут не обошлось, но светильники смотрятся эффектно.

Засунув в рот кончик лакричной палочки, Невилл наколдовывает мыльные пузыри, которые начинают кружиться под балдахином кровати. В их полупрозрачных бочках отражается мягкое сияние светильников, и выглядит это поистине чарующе. Недолго думая, толкаю Рона в плечо, чтобы он подвинулся, затем забираюсь на кровать с ногами и выхватываю из горки сладостей сахарное перо. К счастью, с обедом и ужином мне повезло больше, чем с завтраком, но от сладостей я никогда не отказываюсь. Обсасывая сладкое перо, увлечённо слушаю рассказ Невилла о том, что интересного появилось в магазинчике близнецов Уизли, и не могу нарадоваться: ведь ещё совсем недавно друг ходил как в воду опущенный. Эти каникулы он провёл у своей бабушки и, безусловно, нашёл время на то, чтобы посетить родителей, которые вот уже несколько месяцев находятся в Госпитале св. Мунго. По словам друга, то, что он увидел, даже врагу не пожелаешь. Он так и сказал мне: «Это не жизнь, Гарри, это хуже смерти». Он не вдавался в подробности, да и я не стал мучить его расспросами, но одна мысль не давала мне покоя несколько дней: что, если подобное случилось бы с моими родителями? Смог бы я перенести это легче, чем их смерть? Думаю, нет. Видеть их такими, помня, какими они были до этого, - ужасно. Как бы жутко это ни звучало, я рад, что запомнил их настоящими, живыми, с чувствами и эмоциями.

Мы ещё какое-то время проводим в бессмысленной болтовне и поедании сладостей, пока во рту буквально не слипается. Часы на башне бьют двенадцать раз, ребята расходятся по своим постелям, и я, к счастью, очень скоро забываюсь крепким сном без сновидений.

* * *

На следующее утро я получаю письмо от Сириуса: хохлатый филин смоляного цвета появляется под потолком Большого Зала в стае таких же почтовых сов. Угостив птицу крекером, отправляю в рот ложку малинового джема и распечатываю конверт. К моему приятному удивлению, к письму прилагается небольшая колдография, где Сириус запечатлён на фоне своего отремонтированного дома. Крёстный счастливо улыбается, то и дело оборачивается на обновлённый фасад, что вызывает у меня ответную широкую улыбку.

- Сириус привёл дом в порядок? - Гермиона смотрит на снимок, а потом переводит взгляд на меня, при этом её лицо буквально начинает светиться счастьем. - Значит, он сберёг своё обещание и действительно возьмёт тебя к себе?

- Хотелось бы верить, - протягиваю колдографию заинтересовавшемуся Рону и ничего не могу поделать с высокими восторженными нотками в собственном голосе.

Мы заканчиваем с завтраком, подхватываем сумки и спешно покидаем Большой Зал, потому что первым предметом в расписании у нас стоит Защита от Тёмных Искусств, которую с этого семестра ведёт Снейп, а на его занятия, как известно, лучше не опаздывать.

- Как думаешь, зачем Дамблдору понадобилось приглашать Слизнорта? - шепчет Рон мне на ухо, когда я сосредоточенно вывожу палочкой замысловатые петли нового заклинания Repello Inimicum. В начале урока Снейп дал нам под запись информацию об этом заклинании, которое может обеспечить весьма действенную защиту зданию или какому-либо месту от врагов и любых разрушающих заклинаний. Сегодня нам, конечно, нужно защитить не целое здание, а небольшой деревянный куб, над чьими гранями при успешном выполнении заклинания должен появиться полупрозрачный купол.

Покосившись на Снейпа, который сейчас проходит мимо студентов Хаффлпафа, я опускаю палочку и разминаю запястье, одновременно отвечая другу:

- Слизнорт учил Реддла и некоторое время общался с ним после того, как Том окончил Хогвартс. Вполне возможно, что он может располагать важной информацией.

Гермиона недовольно косится на нас и ведёт бровями, призывая не отвлекаться от своих кубиков, мы с Роном почти синхронно вскидываем палочки и начинаем вырисовывать петли, тихо повторяя слова заклинания. Пока что получается плохо: из моей палочки вырывается лишь хиленький дождь сиреневых искр, у Рона вообще всё печально, но я не отчаиваюсь и усердно повторяю необходимые движения рукой. Как всегда бывает, у весьма действенных заклинаний сложное исполнение. Поэтому когда Гермиона оценивает результаты своего успешного труда, я с лёгкой завистью смотрю на её магический купол и не сразу понимаю, что она обращается к нам:

- Мне интересно, каким именно образом Дамблдор собирается выведать эту информацию.

Затылком чувствую прямой взгляд подруги, а обернувшись, тут же мрачнею и произношу немного громче допустимого:

- Даже не думай об этом.