Заставь меня жить

- Как ты смог понять, я желаю поговорить с тобой.

Я выжидаю несколько секунд, надеясь, что Реддл пояснит, но он явно не собирается делать ничего подобного. Подавив новую волну раздражения, произношу немного громче обычного, потому что нас до сих пор разделяет приличное расстояние, которое никто не торопится сокращать:

- Не могу сказать, что твоё желание взаимно, но раз мы здесь…

- Я всё никак не могу понять, - Том внезапно перебивает меня, разрывая зрительный контакт, а я рефлекторно дёргаюсь. Я вовсе не боюсь его, но подобные резкие переходы заставят понервничать кого угодно. Тем временем Реддл поднимает ладони вверх и смотрит на светлеющее небо, продолжая говорить:

- Почему именно ты, Поттер? Что в тебе такого особенного, - при этом он будто выплёвывает последнее слово, - раз именно ты оказался тем, кого я не смог одолеть? Когда я узнал о Пророчестве, то решил: вот он, мой шанс. Шанс встретить кого-то равного себе, такого же могущественного и достойного мага, как и я. Каково же было моё разочарование, когда этим человеком оказался неопытный мальчишка! Мальчишка, в чьём возрасте я знал о таких вещах, о которых он не сможет мечтать ещё лет десять!

Чем дальше он говорит, тем сильнее я ощущаю холод, ползущий от ступней вверх по ногам. Я во все глаза смотрю на Реддла, который яростно жестикулирует, бросая слова в небо, и не сразу замечаю, что он сокращает разделяющее нас расстояние почти наполовину. Когда же я, наконец, обращаю на это внимание, то понимаю, что не могу пошевелиться: инстинкты берут верх, и липкий страх намертво приклеивается к изнаночной стороне груди. Том словно забывает о моём существовании, и вся его тирада так явно напоминает крик души, который нашёл выход.

- Я думал, что встречусь с ним один на один, но не тут-то было.

Он резко ведёт подбородком, и прожигающий насквозь взгляд буквально ввинчивается в меня. Я рвано вдыхаю и вижу, как медленно Реддл сжимает пальцы в кулаки, как высоко вздымается его грудь, как подрагивает верхняя губа от нахлынувшего разочарования и злости, - впрочем, единственная часть лица (за исключением глаз), которая оказывается живой на неподвижном лице.

- Ты всё время прячешься за чужими спинами. Сначала родители, потом Орден, теперь же ты прячешься за спиной того, кто предан мне на протяжении почти двух десятков лет.

Реддл начинает приближаться, медленно переставляя ноги, тяжёлый взгляд карих глаз словно гипнотизирует, и я из последних сил сжимаю опущенную палочку, надеясь, что в решающий момент смогу вовремя вскинуть её. Тем временем рука Тома поднимается, бледная ладонь тянется ко мне, словно побуждая к мыслительному процессу, а сам он нетерпеливо произносит:

- Взгляни на себя со стороны, Поттер, и подумай: неужели ты достоин называться Избранным?

Том останавливается в пяти шагах и требовательно смотрит на меня. Он пытается раздавить меня грузом своих доводов, однако всё моё существо отчаянно сопротивляется и чудом находит силы на то, чтобы возразить.

- Как насчёт тебя? По-твоему, ты достоин именоваться Тёмным Лордом? Тот, кто убил собственного отца, кто друзей превратил в рабов, кто вообще не знает о таких вещах, как любовь и сострадание? По-твоему, я хуже тебя? Знаешь, я в корне с тобой не согласен, и у нас здесь не конкурс на самые выдающиеся способности.

Собственные слова придают мне уверенности, и вот я уже могу смело смотреть в лицо заклятому врагу, гордо вздёрнув подбородок и сжав свободную руку в кулак. Реддл столбенеет в прямом смысле слова, в глазах вспыхивает изумление. Он явно не ожидал такого поворота событий. Я сжимаю зубы и качаю головой, теперь уже свободно дыша, и сердцебиение выравнивается.

Наконец, волна шока спадает с Тома, он опускает веки, одновременно сжимая пальцами виски, невесело усмехается, а затем и вовсе поворачивается ко мне спиной.

- Думаешь, я не знаю, что такое любовь? - его голос звучит глухо, и, боюсь, виноват в этом вовсе не усилившийся ветер. - Думаешь, только твоя бесценная мать знала о любви, создавая защиту для тебя? Всю свою жизнь я гнался за этой обманчивой вещью, пытаясь найти хотя бы каплю этого чувства во взгляде отца, однако всё было тщетно: он не хотел признавать меня, даже когда я добился невероятного.

Я смотрю на его ровную спину и чувствую, как начинает ныть челюсть от напряжения. Справа от нас восходит солнце, его оранжево-красные лучи ложатся на мантию Реддла, который выглядит так странно и своими последними действиями пробуждает во мне чувства, какие попросту не должен вызывать злейший враг и убийца. Разозлившись на самого себя, я пинаю носком кед ближайший сугроб и отворачиваюсь, щурюсь на багрово-красный солнечный диск. Я готов смотреть куда угодно, но только не на Реддла.

- Если всё так, как ты говоришь, тогда зачем ты начал убивать? Ты убил стольких ни в чём неповинных людей, ты убил моих родителей!