Заставь меня жить

- Он собирается помещать его в другое место? - профессор явно порывается вскочить с места, чтобы поделиться новостью с Дамблдором, но я вцепляюсь в его предплечье, останавливая, заставляя сесть обратно.

- Не думаю, потому что он выглядел радостным и думал о том, что до зеркала никто не сможет добраться, - я отчётливо вижу непонимание на лице замершего Снейпа, поэтому спешу добавить:

- Я услышал это в его мыслях: «Никто не сможет ступить сюда, кроме меня самого».

Как только я произношу это, улыбка сходит с моих губ.

- Понял наконец-то, - мрачно заключает профессор в ответ на мой шокированный выдох и, высвободив руку, прижимает сложенные в молитвенном жесте ладони к губам.

Я смотрю на соседнюю теплицу так, как будто на её стеклянных панелях могут быть написаны ответы на все мои вопросы, и потерянно спрашиваю:

- Что нам теперь делать?..

Снейп качает головой, затем поднимается и, протянув мне руку, твёрдо заключает:

- Если ты о крестраже, то я понятия не имею. Что касается остального - пора научить тебя быть единственным хозяином собственной головы.

Не ожидав такого поворота событий, я немного заторможено опускаю пальцы на раскрытую ладонь Снейпа, встаю со скамейки и уже хочу сделать шаг по направлению к замку, как новая, но не менее жуткая мысль взрывается в сознании.

- Постойте, сейчас десятый час? - тупо спрашиваю и чувствую, как внутри меня всё стынет от страха.

Снейп хмурится в непонимании, и я спешу добавить, оказавшись не в состоянии унять дрожь в голосе:

- Реддл уже проверил крестраж в Турине, и теперь остался лишь…

- Лион, - глухо откликается профессор, и я вижу в его распахнувшихся глазах отражение собственного ужаса.

Мы стоим друг напротив друга, и я не могу даже пошевелиться, а вокруг нас - тишина зимнего утра, пронизанная тревожной мыслью о том, что Реддл и группа членов Ордена прямо сейчас стремятся в одно и то же место.

Следующие несколько часов превращаются в особо изощрённую пытку. Как только мы со Снейпом добираемся до кабинета директора, и я рассказываю о своём видении, время будто замирает в ожидании развязки. Кингсли мгновенно отправляет Патронус в Министерство в надежде, что Артуру Уизли удастся узнать что-либо о событиях в Лионе.

- Где Ремус? - спохватываюсь я, взволнованно глядя на Дамблдора. - Только не говорите, что он…

То, как директор горько поджимает губы, заставляет меня приблизиться к грани, за которой начинается паника. Спустя короткий промежуток времени серебристый горностай врывается в высокое окно, описывает круги под высоким потолком и произносит:

- Прости, Кингсли, но я бессилен. Нет никакого шанса установить связь с ними.

Патронус тает в лучах утреннего солнца, а Шеклбот возвращается в Министерство, чтобы оттуда проинформировать нас об исходе операции. Дамблдор провожает Кингсли, и когда за их спинами закрывается дверь, я устало откидываюсь на спинку кресла и искоса смотрю на Снейпа. Он стоит сбоку от окна: так, чтобы солнечный свет не падал на его фигуру. В задумчивости тру губы подушечками пальцев, сомневаясь, стоит ли говорить в окружении стольких портретов, у которых есть уши, но всё же решаюсь.

- Не думал, что когда-нибудь скажу это, но мне кажется, нас откровенно подставили.

Снейп отвечает в тон мне:

- Не думал, что когда-нибудь услышу это.

Я рассеянно шевелю пальцами ушибленной руки, проверяя, не вызывает ли это действие дискомфорт, и несказанно радуюсь, осознав, что от прошлой ужасной боли остались лишь неясные отголоски. Слегка приободрённый этим открытием, я покидаю кресло и подхожу к профессору, продолжая рассуждать вслух:

- Получив письмо с наводкой на новый крестраж и указанием, где и во сколько сработает портключ, люди Ордена отправляются в Лион и попадают в собор в одно время с Реддлом. Либо это невероятное стечение обстоятельств, либо всё действительно подстроено моим так называемым «информатором».

Снейп выслушивает меня с заинтересованным видом и, как только я замолкаю, ненадолго погружается в задумчивое состояние, взвешивая все «за» и «против». Я сажусь на подоконник и прислоняюсь здоровым плечом к выступу стены, противоположному тому, возле которого замер Снейп, и жду его ответ. Наконец, он подаётся вперёд, моментально попадая в прямоугольник солнечного света, который с удовольствием пробегает по его мантии и волосам, и заключает:

- Версия вполне вероятна, но мы узнаем правду, только когда группа вернётся в Лондон.

- Главное, чтобы вообще вернулась…

Память живо рисует недавно увиденную картину: затенённое помещение с ярким кругом света в центре и одиноким зеркалом. Восторг во взгляде Реддла в отражении, его слова о том, что никто не сможет войти сюда, кроме него самого. Боюсь, он говорил буквально, и то место находится под сильнейшей защитой. Ведь не зря ещё в первом письме упоминается, что крестраж, спрятанный в Турине - самый главный. Не нужно быть особо умным, чтобы понять: то зеркало и есть крестраж, причём, весьма проблемный из-за своих габаритов. Это не кольцо и даже не медальон, его не так-то легко украсть и спрятать.