Заставь меня жить

На пороге нет никого, хотя свежие следы возле самой двери, не успевшие покрыться хотя бы тонким слоем снега, немного смущают меня. Я оставляю куртку на вешалке, очищаю подошвы кед и направляюсь прямиком в комнату Снейпа. Задумавшись, поднимаюсь по лестнице и не сразу обращаю внимание на приглушённые голоса профессора и Андромеды, раздающиеся из-за двери. Решив заглянуть попозже, собираюсь уйти, как громкая и особо недовольная реплика Андромеды достигает слуха:

- Кто дал тебе право подозревать меня в чём-либо?!

Застыв на мгновение, плавно делаю шаг назад и приближаю ухо к дверному полотну, вслушиваясь в тихий голос Снейпа, в котором угрозы не меньше, чем недовольства от того, что его держат за дурака:

- Ты сказала, что прибыла на несколько дней, но вещей у тебя столько, словно собираешься задержаться, по меньшей мере, на месяц.

Раздаётся цокот каблуков, и меня обдаёт ледяной волной страха быть пойманным на подслушивании, но Андромеда останавливается и возмущённо восклицает:

- Какое тебе дело до количества платьев в моём шкафу? - вновь звучат шаги в обратном направлении от двери, и я буквально вижу, как Андромеда приближается к Снейпу. - Ты что-то решил на мой счёт и начал следить за мной, не думай, что я этого не заметила. Однако спешу тебя огорчить: завтра утром я возвращаюсь во Францию по поручению Дамблдора. Пускай, оно мне претит, но, по крайней мере, директор Хогвартса доверяет мне больше, чем ты.

На этот раз Андромеда претворяет в жизнь намерение покинуть комнату Снейпа, и я едва успеваю отскочить в сторону, но уже поздно. Хлопнув дверью, волшебница упирает кулаки в бока и шумно выдыхает, выпуская пар. Однако она моментально замечает меня боковым зрением и резко вскидывает голову, встревожив копну волнистых волос.

- Наверняка всё слышал, - с горечью произносит она, но не от того, что я подслушал, а потому, что мне пришлось это услышать. Скованно киваю, а Андромеда вдруг взмахивает палочкой, накладывая звукоизоляционные чары на дверь комнаты Снейпа. Ненамеренно отмечаю новое платье на волшебнице, безусловно, красивое, тёмно-рубинового цвета с застроченными складками на подоле, но довольно-таки строгое, полностью скрывающее грудь и плечи.

- В чём профессор подозревает вас? - осторожно спрашиваю, чувствуя поразительную вольность и свободу в выборе тем для разговора с Андромедой, и попадаю в точку. Переведя дух после эмоционального всплеска, она приближается к резной балюстраде, отделяющую галерею второго этажа от широкой лестницы, и я следую за ней. Поравнявшись, заглядываю ей в лицо и отмечаю тоску: привычно боевая Андромеда сейчас опускает уголки рта и потерянно смотрит на светлые стены.

- В предательстве и измене. По-твоему, я способна на подобное?

Она не дожидается моего ответа, да и я не знаю, что можно сказать взрослой женщине, оказавшейся в подобной ситуации: вместо этого она разворачивается вокруг своей оси и обводит рукой этаж, по очереди указывая на двери:

- Как я могу предать всё это, Гарри? Посмотри, вон там была моя комната, следом за ней - комната Беллатрисы. Затем Нарциссы, а прямо напротив нас - комната Сириуса, последняя принадлежала Регулусу. Мы росли вместе, играли вместе, смеялись и плакали, радовались победам и залечивали раны от поражений.

Её ресницы дрожат, и мне на долю секунды кажется, что я вижу влажный блеск в красивых глазах Андромеды, но вот она привычно встряхивает волосами и продолжает ровным тоном:

- Хогвартс разделил нас и Реддл этому поспособствовал: Белла, а после и Цисса примкнули к нему. Регулус тоже общался с Томом, но после окончания школы не последовал за ним, а выбрал иной путь: много путешествовал и присылал мне письма со всех уголков мира, в которых побывал. Однако я потеряла и его: последнее письмо получила семь лет назад, и в нём не было ничего такого, что заставило бы меня насторожиться. С тех пор Регулус пропал. Оставив мужа и дом во Франции, я приехала сюда, чтобы помочь, в надежде, что ещё не всё потеряно, и воссоединение с сестрами возможно…

Последнее предложение она произносит, заглядывая мне в глаза, и от этого взгляда сжимается горло. Нет, Андромеда не выглядит так, что её хочется пожалеть или протянуть платок: я вижу перед собой сильную женщину, не зависящую от чужого мнения, не сгибаемую под гнётом самых трудных обстоятельств и не нуждающуюся в чужой жалости. Она уверенно идёт по жизни, гордо приподняв подбородок, но даже такой смелый человек может в какой-то момент устать. Выдохнуться, как самый стойкий парфюм, от чьего былого роскошного аромата рано или поздно останется лишь ускользающий намёк. Такой человек нуждается в подзарядке, в обновлении, и в этом Андромеда так сильно похожа со Снейпом, с которым они поразительным образом что-то не поделили.

Ладонь легко ложится на её предплечье, когда я улыбаюсь так, как делаю это только с действительно близкими людьми, и мягко произношу: