Заставь меня жить

- Что, если твои родители погибли зря, а мои родители напрасно лишились разума? Что, если мы с тобой также погибнем, не оказавшись теми, за кого нас принимают?

Я чувствую, как кровь резко холодеет в ногах, а в горле совсем некстати застревает ком.

- Невилл, погоди, не пори горячку…

Придвинувшись к столу, я вытягиваю руку и сжимаю плечо друга, неотрывно глядя в глаза. Мне надо успокоить его, не позволить сорваться и впасть в панику, в конце концов, надо стараться контролировать самого себя, потому что если сломаюсь и я, то кто подумает о Невилле?

Он часто моргает, потом долго трёт глаза подушечками пальцев. Проходит несколько минут, друг возвращает самообладание и переключает внимание на погоду за окном.

На этом наш разговор заканчивается. Либо Невилл рассказал всё, что знал, либо не желает продолжать, и я его прекрасно понимаю.

Его последние слова поднимают неприятный осадок со дна моей души. Сколько раз я задавался теми же вопросами, что озвучил Невилл? Столько же, сколько пытался гнать от себя безрадостные мысли. Всё бы хорошо, да вот только я плохо старался.

- Ты как? - поднимаю взгляд на притихшего Невилла.

- В порядке, - он поджимает губы и выходит из-за стола.

Я следую его за ним.

Погода совсем испортилась. Сейчас около пяти часов, а такое впечатление, что время близится к полуночи. Несчастное солнце безуспешно силится прорезать слабыми лучами густые облака, мрачные тени накрыли крыши домов, ветер совсем потерял совесть. Как это напоминает мне вечер, когда погибли мама с папой, только тогда ещё была гроза.

- Ты куда это? - друг удивлённо смотрит на меня, когда я, попрощавшись, сворачиваю в улицу, ведущую в противоположную от замка сторону.

- Мне надо кое-куда попасть.

Невилл приближается ко мне. Я кутаюсь в тёплый шарф по самый нос, щурясь от ветра.

- Куда?

- К родителям на кладбище, - и тут же быстро добавляю. - Не спрашивай, зачем.

Друг вздыхает, задумчиво прикусывая губу изнутри.

- Я так понимаю, тот факт, что скоро совсем стемнеет, тебя не останавливает.

Он хорошо меня знает.

- Только директор установил антиаппарационный щит вокруг Хогвартса и ближайших его окрестностей.

- Вот чёрт… - неконтролируемо ругаюсь сквозь зубы.

- Но есть такая вещь, как каминная сеть.

Мои брови против воли ползут вверх.

- То есть, ты не будешь меня останавливать?

Невилл опускает ладонь на моё плечо, заглядывая в глаза.

- Если бы мои родители умерли, я бы, наверное, жил на кладбище. Поэтому, нет, я не буду останавливать тебя. Только будь осторожен, Гарри.

Да, это мне не Гермиона, которая в лепёшку бы разбилась, но не позволила мне уйти.

- Никому ни слова о моей отлучке, хорошо? Ни Сириусу и, уж тем более, Снейпу. Тот меня на месте убьёт, если узнает, - прошу я друга, когда мы уже входим в замок и направляемся в сторону учительской. В такое время года, пока ещё на начался учебный год, она пуста, что значительно упрощает задачу.

Невилл клянётся, что он будет нем, как рыба, пока я беру горсть летучего пороха.

- Будь осторожен, - повторяет друг, смотря на меня во все глаза.

- Всё будет хорошо, не волнуйся.

Теперь уже я ободрительно сжимаю плечо Невилла, и тот поддакивает, скорее для того, чтобы убедить самого себя в правильности ситуации и в том, что он так скоропалительно согласился отпустить меня.

Перешагнув через каминную решётку, я чётко произношу адрес родительского дома и меня тут же затягивает в стремительную круговерть.

* * *

Я не мог предположить, что настолько болезненно отреагирую на возвращение домой.

Всё здесь напоминает о родителях: посуда, расставленная в серванте, книги на полках, вафельное полотенце на вешалке в кухне, мамин фартук, отцовский свитер, забытый на спинке кресла.

В доме царит полумрак и слабый запах пыли. По какой-то причине я не решаюсь зажечь свет, на ощупь поднимаясь по лестнице. Из-под двери, ведущей в родительскую спальню, виднеется полоска неяркого тёмно-оранжевого света, такая же полоска выглядывает из-под двери моей комнаты.

Дом погружён в сон, но в то же время он словно ждёт возвращения своих хозяев. Нужно только немного прибраться, зажечь свечи, приготовить ароматный ужин, собрать близких друзей - и дом вновь заживёт своей жизнью. Только этому не суждено сбыться.

Со странным чувством на сердце я покидаю дом, пару раз оглянувшись на тёмные окна. Взгляд падает на клумбу с поникшими цветами и к горлу подступают удушающие слёзы, но я не даю воли своим эмоциям, плотнее кутаясь в шарф и устремляясь вверх по улице до главной площади.

На Годрикову Впадину опускается сизый туман. Всё вокруг замерло в ожидании чего-то, и даже неясный свет окон соседних домов, говорящий о бодрствующих волшебниках, не обнадёживает меня.

Ноги безошибочно приводят меня в низину, где расположена небольшая церквушка с примыкающим к нему кладбищем. Скрипучая калитка поддаётся под лёгким толчком. Здесь туман более густой, не пропускающий слабые лучи заходящего солнца, воздух влажный и странно покалывающий открытые участки кожи.

Длинная дорога в тишине, почему-то не внушающей доверия, и вот я стою напротив могильного камня.