Застава на Аргуни

Пьяная блажь, распаленная звериной ненавистью к большевикам, крепко засела в голове расходившегося разведчика. Уговоры не помогали. Новиков требовал согласия на выход, но предстоящая серьезная операция, которую затевал начальник кордона с ведома Накамуры, удерживала Вана.

— Ну, чего ты боишься? Ты не знаешь меня? — твердил Князь. — Дай пистолет, коня. Через полчаса я буду там, еще через час буду здесь. Уверяю тебя, мы сегодня еще выпьем за упокой пограничных начальников. Не будь я Новиковым, если не устрою им поминок.

Ван задумался. Предложение Новикова и пугало его и одновременно манило. При известных обстоятельствах оно было даже на руку: могло помочь в предстоящей операции. Сторонник активной деморализации противника, Ван сейчас взвешивал плюсы и минусы новиковской затеи. Если он и боялся в эту минуту кого, так только Накамуры. Что скажет он?

Однако выпитое вино взяло верх над здравым смыслом: Ван вынул из сейфа и положил перед Новиковым пистолет. Потом, заколебавшись, взял обратно.

— Не надо, Михаил, рисковать, — уговаривал капитан воспламенившегося жаждой мести белогвардейца.

Ван открыл крышку радиолы, поставил какую-то бравурную пластинку на мотив лещенковского «Андрюши». Хотел отвлечь разведчика от задуманного им предприятия, но получилось наоборот. Музыку Князь любил. Она всегда действовала на него возбуждающе. Слушая музыку, он сам себе казался сильнее, значительней. Так случилось и на этот раз.

— Значит, не дашь пистолета? — спросил Новиков, направляясь к двери. — Ну и не давай. Обойдусь одним.

— Назад! — взвизгнул капитан. — Через пару дней пойдешь туда с серьезным заданием. Понял?

— Я пойду! Но при условии: не мешай мне сегодня. — Он вернулся к столу, налил вина, предложил: — Выпьем за удачу!

Ван Мин-до выпил.

— Ну посуди сам, — уговаривал Новиков. — Ни тебе, ни мне ничего не угрожает. Как только стемнеет, я пересеку границу.

Ван отрицательно покачал головой.

— Перейду границу, войду в поселок. Нарядов в это время еще не будет. Зайду на квартиру к Анисье Колотовкиной. Я встретил в Георгиевке ее родственника. Говорит, что она давно уже ждет случая, чтобы перебраться на нашу сторону. Глядишь, помогу ей!

Захмелевший капитан вскинул на Новикова глаза. Мысль о выводе в Маньчжурию целой семьи заинтересовала. Заметив это, Князь с жаром продолжал:

— Колотовкина живет рядом с Панькиным. Если он окажется дома, попутно пристрелю его. Представляешь, какой это переполох вызовет у русских?

Пьяному капитану план Новикова начал уже казаться заманчивым. В конце концов, не так уж плохо поднять панику на всю границу. Этак можно поправить пошатнувшуюся репутацию. Да и под шумок Князю легче будет потом проскочить на связь с «глубинкой».

…Через четверть часа белогвардеец в сопровождении Вана и нескольких солдат выехал к Стрелке. Еще через полчаса он был на месте. Оставив коней в лесу, Ван и Новиков вышли на берег Аргуни.

В Кирпичном уже зажглись огни. Где-то на окраине поселка тявкнула собака. Слышался монотонный скрип шагов. Это спокойствие на чужом берегу и подбадривало и одновременно пугало. На кордоне Новиков не чувствовал той робости и неуверенности, какие появились сейчас, при виде мерцающих огоньков на русской стороне. Он ощутил озноб.

Стоявший рядом Ван взял белогвардейца за руку, потянул за собой.

— Чего ты? — недовольно буркнул Новиков, продолжая смотреть на сопредельный берег.

— Поехали обратно, нечего зря рисковать.

— Ты что, за труса меня принимаешь?

— Не надо, Михаил Аристархович, горячиться.

Новиков вырвал руку и устремился на лед, к темневшему силуэту небольшой пристани. Потом, спохватившись, вернулся.

— О документах-то я и забыл. На, возьми, — проговорил он, выгребая содержимое своих карманов.

Быстро, не оглядываясь, Новиков пересек реку, на секунду задержался под обрывистым берегом, затем ловко вскочил наверх и спрятался под деревянным настилом пристани. Минут десять он сидел неподвижно, прислушиваясь к тому, что происходило в поселке. Но его чуткое ухо не улавливало ничего, кроме ударов собственного сердца.

Белогвардеец выполз из-под настила, осмотрелся. Надо было проскочить метров пятьдесят голого пространства, пролезть под проволочное заграждение. Он хорошо знал этот участок, не раз наблюдал в бинокль за подступами к селу, поэтому понимал, что сейчас перед ним — самый сложный отрезок пути. Удастся незамеченным проскочить это мертвое пространство — значит, все в порядке. В селе можно затеряться между постройками.

«Лишь бы не напороться на наряд!» — размышлял Князь, не сводя глаз с поселка.

Вытащив пистолет, белогвардеец пополз. Преодолев расстояние, отделявшее пристань от проволочного заграждения, он осторожно скользнул под проволоку и притаился у забора крайнего дома.

По улице прошли две девушки. Князь услышал: «Ну и пусть, подумаешь, нашел какую красавицу… Я и без него не пропаду».

Девушки скрылись за углом. Постояв еще немного, Князь двинулся за ними, намереваясь зайти к Колотовкиной. Он знал, что муж Колотовкиной расстрелян в тридцатых годах, как мятежник, а половина ее родственников живет в эмиграции.