Застава на Аргуни

«Если б не нога, можно бы попробовать. — Но тут же подумал: — Хоменко не дурак. В коридоре наверняка стоит еще часовой. Можно прыгнуть в окно скрыться в темноте…»

В коридоре послышались шаги, скрипнула дверь. Часовой посторонился, пропуская капитана. Лицо вошедшего кажется знакомым. «Селинцев», — определил Новиков. Он не раз видел этого человека на карточках у Ван Мин-до и Накамуры и сейчас был уверен, что не ошибается.

— Идти можете? — спросил вошедший.

Не удостоив Селинцева ответом, Князь встал.

Выйдя на крыльцо, Новиков зажмурился, привыкая к темноте. По бокам стояли два пограничника с автоматами наготове. Думать о побеге — безрассудство!

Новикова ввели в кабинет и оставили на несколько минут одного. На стене висел в деревянной колодке маузер. По серебряной рукоятке пистолета, потерянного им во время неудачной переправы, Князь догадался, что он находится в кабинете Хоменко.

«Проверяет или издевается? — подумал Новиков. — Маузер наверняка разряжен».

Усилием воли Князь заставил себя удержаться от соблазна схватить его.

Новиков вздрогнул: в дверях показались Хоменко и Селинцев.

Хоменко остановился у стола, прищурившись, долго смотрел на белогвардейца. Князь спокойно выдержал взгляд. Старые противники молча изучали друг друга.

Хоменко смотрел на Новикова и думал, с чего начать разговор. Он давно мечтал о такой встрече. И вот она состоялась.

Спокойное лицо Новикова казалось молодым и мужественным. Лишь посеребренные сединой виски да мешки под глазами выдавали возраст и беспорядочную жизнь этого человека.

— Да, постарел, постарел, — прервал затянувшуюся паузу Хоменко. — Много пил, должно быть?

Новиков вяло улыбнулся и, не спрашивая разрешения, сел в кресло. Сели и Хоменко с Селинцевым.

— Да и вы не помолодели. Я почему-то всегда считал вас моложе себя. На карточках люди всегда выглядят свежей. Новый чин получили… Я знал вас майором…

Хоменко покосился на Селинцева…

— Наверное, недавно, а то мы бы знали… — Князь кивнул на подполковничьи погоны коменданта.

— Вот как? — Хоменко иронически приподнял бровь. Он понимал, что Новиков бравирует своей осведомленностью, поэтому решил сразу же сбить с него спесь.

— Что нового в ваших краях? Как поживает Накамура? Как твое здоровье после иорданского крещения в Сунгари? Говорят, что ты воспаление легких перенес?

— Вот как? — в свою очередь удивился Князь. Он не подозревал, что русские знают о его последнем посещении Харбина, тем более — об этой ненужной и глупой выходке в крещенский сочельник. — Я Кулунтая к вам за лекарствами не посылал!..

Упоминая имя манегра, Новиков рассчитывал, что Хоменко выдаст себя хотя бы каким-нибудь непроизвольным жестом, по которому можно будет догадаться о судьбе Кулунтая. Однако комендант словно и не слышал этого замечания. Его лицо было по-прежнему добродушным. Совершенно бесстрастен был и Селинцев. Пограничники вели себя так, будто впервые слышали о Кулунтае.

— Так, так… А я думал, что ты не веришь в бога, — процедил равнодушно Хоменко. Он лишь вчера, докладывая в отряд о задержании Князя, узнал о том, что Новиков принимал участие в крещенском купании. Коменданту захотелось поиздеваться над Новиковым, и он продолжал: — Мне всегда казалось, что такие люди, как ты, исповедуются у дьявола…

Князь засмеялся:

— Не говорите! Человеческая глупость беспредельна. Наслушался епископа Ювеналия, посмотрел, как полезло в ледяную купель эмигрантское начальство, решил тоже попробовать. Под пьяную лавочку каких только чудес не наделаешь.

Комендант закурил, протянул портсигар Новикову. Тот с удовольствием взял папироску, с жадностью всосал дым. Играть дальше не было смысла. Ждать пощады он не собирался, просить о снисхождении — тем более. Он прекрасно понимал, что его судьба зависит не от Хоменко, а от лиц, более могущественных, чем этот подполковник, начальник небольшого пограничного участка. Попадись к нему Хоменко, он, Новиков, поступил бы, видимо, не так. В пылу мести он, быть может, не позволил бы и этой простой беседы, какую допустил Хоменко.

Оценив обстановку, Князь лениво сказал:

— Шутки шутками, но пора и к делу. Можете спрашивать…

— О чем?

— Что вас интересует.

— Нас интересует многое, но об этом разговор вести не стоит. Неужели ты думаешь, что я не знаю, с кем имел дело столько лет?

— Нет, я так не думаю.

Хоменко погасил папироску, прислонился спиной к оконному косяку, жестким голосом проговорил:

— Отвечать за дела прошлых лет придется не здесь. Что касается вчерашней авантюры, то я думаю, что это какая-то глупость. Использовать тебя для прикрытия кого-нибудь другого японцы бы не решились. А об остальном ты сам расскажешь. Не правда ли?

Новиков знал, что его ждет. И все-таки был спокоен: сказывалась тренировка шпиона.

— Николай Петрович, где Кулунтай? — спросил он.

— А как по-вашему?

— Мы не знаем.

— Там, где ему и положено быть, — удовлетворил любопытство белогвардейца комендант.

— Ясно.