Заставлю тебя полюбить

Я дорога Давиду.

Он для меня все сделает. Он так сказал. И, к его счастью, у меня не было никого ближе, чем этот мужчина, которого я долгие годы жестоко ненавидела.

Принять это было тяжело. Стать зависимой от него — еще труднее. Поэтому я держалась на расстоянии, даже этой ночью я так и не смогла отдаться ему полностью. Уже после первого раза сделала вид, что уснула, чем наверняка разозлила Давида. Я слышала его разочарованный вздох.

Мне было страшно.

А вдруг я привяжусь к этому мужчине? Не смогу ступить без него и шагу? А если он заберет мою свободу? Право думать иначе, право… на все.

В его власти все.

Качнув головой, я сделала последние штрихи. Белый лист приобрел линии графитового цвета. Добавив тени и растушевав на бумаге карандаш, я с удовольствием улыбнулась.

Красивый Давид.

Пусть и хмурый.

Я положила рисунок на кровать ближе к нему. Давид зашевелился, перебросив руку из-под щеки на подушку. Но не проснулся. Его беззащитность сейчас вызвала во мне прилив вины.

Он для меня на все, а я ради него — ничего.

В дверь постучали. Давид спал крепко — ему явно что-то снилось. Он стал шептать имя Доменико и называть незнакомые фамилии.

Я встала на носочки, накинула на себя халат и открыла дверь. Человек из охраны, Виктор, кивнул в знак приветствия:

— Доброе утро, госпожа Басманова. Нам нужен хозяин.

Все это время нас охраняли. В голову невольно пришла ужасная мысль: наверное, они слышали, чем мы занимались с мужем ночью.

— Что-то срочное? Я передам Давиду.

— Его ожидает человек. Он знает, — уклончиво ответил Виктор.

Я бегло оглянулась и резко вышла из номера к Виктору, закрывая за собой дверь.

— Я законная жена Давида, я должна знать. Кто его ожидает?

Виктор отвел взгляд и несколько секунд молчал. Не хотел делиться со мной.

— Давиду должны передать некоторые документы из одной клиники Новосибирска. Госпожа…

— Я пойду. За Давида, — резко ответила я, — это мои документы. Речь идет о моем отце и клинике, в которой он лечился от рака.

Виктор не стал спорить. Только стиснул челюсти, понимая, что я не пущу его к хозяину.

Это документы из клиники, в которой лечился отец. Сердце забилось немного быстрее… Боже.

Больно так.

— Я выйду через две минуты, — оповестила Виктора.

Я вернулась в номер. В ванной заставила себя умыться и посмотреть в зеркало. Возможно, вчера ночью я и выглядела сексуально, но по мне — сейчас было слишком распущенно. С покусанными от поцелуев губами и растрепанными волосами далеко не уйдешь.

Я намочила волосы, немного пригладила их и наспех почистила зубы. Сердце билось быстрее обычного…

Информация о папе согрела душу и в то же время — сильно ранила.

В комнате я отыскала свою сумку и из маленького кармашка достала перстень, который я так бережно хранила. Он принадлежал Давиду, а я так его и не отдала. Давид считал, что навсегда потерял его.

Я положила его на кровать рядом с рисунком и вышла из номера.

— Я готова.

Виктор пошел со мной, его напарник остался у дверей. Мне так немного спокойнее, чтобы с Давидом кто-то остался. Мы спустились вниз на лифте и оказались в ресторане гостиницы. Время было раннее, и почти все столики были пусты.

— Его зовут Игорь. Хозяин доверяет ему, — сообщил Виктор и подвел меня к столику.

Мое удивление достигло пика, когда рядом с Игорем — примерно ровесником моего мужа, я увидела знакомую девушку.

Это была Маша.

Из роддома, в котором я лежала. Маша — это девчушка с дитем, которая рано лишилась мужа.

— Жасмин! — воскликнула она, — это ты?

— Мы ждали вашего мужа, Жасмин, — недовольно добавил Игорь, но представился и немного улыбнулся.

Хмурый молодой человек. Чем-то схож с Давидом, вероятно — деятельностью. Маша быстро защебетала ему, что мы знакомы, а затем внезапно прильнула к нему.

Как они познакомились?

Впрочем, ладно. Маша — взрослая девушка, она сама должна понимать все риски любви с таким мужчиной, как Игорь.

Я села за столик и выжидательно посмотрела на Игоря:

— Мой муж еще спит. Но документы, которые вы должны были ему отдать, предназначены мне. Литейников Олег — мой отец.

— Информация конфиденциальна, Жасмин.

Маша вступилась за меня:

— Игорь, она не лжет. Ты же знаешь, кто она. Ты сам раздобыл информацию на нее для Давида.

— Маша, ты много говоришь, — отчеканил Игорь.

— Прости.

Я благодарно посмотрела на девушку, когда Игорь все же протянул мне черную папку. Я открыла ее, полностью проигнорировав подошедшего официанта.

Я стала вчитываться в каждую строчку. Папка была увесистая — вероятно, отец долго лечился.

— Боже, — я вздохнула.

У папы действительно был рак. Результаты последнего обследования были датированы февралем. А в марте его не стало.

Смахивая дурацкие слезы, я читала, читала, читала…

Затем захлопнула папку и прижала ее к себе так сильно, как хотела бы обнять отца.

Я встала с места. Не хотелось видеть жалость в их глазах.

— Маша, еще увидимся, — прошелестела я.

Я не лгала. Теперь моя судьба с этой девушкой — неразрывно связана. Наши мужья, как оказалось, общаются тесно.

Бросив взгляд на Игоря, я заметила, как он смотрит куда-то вдаль — за мою спину. В сторону выхода из ресторана.