Застенчивые кроны

— Иди, — шепнула она, в глубине души радуясь, что получила отсрочку. — Иди. У меня все хорошо.

Герман послушно кивнул и пошел вслед за начальником охраны. Как он и думал, с крепежами все было в полном прядке. В отличие от большинства отечественных режиссеров, Герман не экономил на крепежном оборудовании. В арсенале его съемочной группы находились лучшие крепежные приспособления, которые только можно было приобрести. Такие вещи не ломались! Не выходили из строя!

— Вы хотите сказать, что их просто не закрепили, как следует?

— Данный факт не вызывает сомнений, — нахмурился мужчина. — И учитывая то, что Дарье угрожали, думаю, что это произошло не случайно.

Герман вскинул голову.

— Конструкция бы рухнула прямо на Дашу, подойди она к ней…

— Наверное, так бы и случилось.

— Рада, зови сюда гаффера и всех осветителей, — рыкнул Герман на застывшую в дверях помощницу.

Разговор с поникшим гаффером ничего не дал. Тот, едва не плача, заверил режиссера, что лично проверял все крепления перед началом съемок. У Германа не было оснований ему не доверять. С Самойловым они работали уже добрый десяток лет. Он был асом своего дела, который не мог допустить подобного рода ошибку. Значит, на площадке случилась намеренная диверсия.

— Куда смотрела охрана? — рыкнул мужчина.

— Герман Маркович, мы и предположить не могли, что опасность может исходить…

— А должны были! — перебил начальника охраны режиссер. — Я плачу вам чертову уйму денег! Иваныч, ты когда проводил финальную проверку осветительных приборов?

— Минут за сорок до начала… — дернул кадыком пожилой гаффер.

— Тебе плохо, что ли? — с опаской покосился на мужчину Гера.

— Понятия не имею, как такое произошло… Со мной никогда такого не случалось… — бормотал тот, вытирая платком пот со лба.

— Мне нужно задать вам пару вопросов, возможно, вы видели что-то подозрительное…

— Нет, ничего такого! Я бы в жизни никого не подпустил к своему оборудованию.

— Может, твои ребята что-то видели?

— Они бы сказали…

— Все равно, я всех опрошу, — настаивал начальник охраны. — Нам бы криминалиста толкового, Герман Маркович. Пока не поздно…

— Звони Капустину. Пусть всех на ноги поднимает…

Герман отошел к стене, и устало провел рукой по лицу. Теперь не имело смысла скрывать причину усиления мер безопасности на площадке. Умолчать о сложившейся ситуации не получится. Испорчено дорогостоящее оборудование, да и Елену в жизни не заткнешь. А значит, впереди неприятный разговор с продюсерами, к которому следовало основательно подготовиться. Нужно было постараться извернуться так, чтобы объяснить ситуацию, умолчав о том, что тревожило Дашку. Умолчав о шантаже… Никто не должен был узнать правду.

— Герман Маркович, мы закончили с осветителями. Те клянутся, что ничего подозрительного не видели. И подтверждают слова Самойлова о том, что он проверял конструкцию перед началом съемок.

— Значит, опросите всех присутствующих. Мне ли вас учить?

— Уже… Так и делаем.

Весь вечер Герман провел на ногах. Он переговорил с Давидом, Марго и рекомендованным им человеком. Тот пообещал прислать компетентных людей, которые помогли бы разобраться со сложившейся ситуацией. Слова Германа о том, что на месте уже работают профессионалы, Николай Иванович — именно так представился незнакомец, тихонько хмыкнул, заметив:

— Мои люди — профессионалы.

Видимо, это должно было объяснить всё. И, черт побери, у Геры не было никаких сомнений в его словах!

— Герман Маркович, — вдруг снова заговорил Николай Иванович, когда Герман уже решил повесить трубку.

— Да?!

— А что вам известно о самой Дарье? В курсе ли вы, к какой семье она принадлежит?

— Даша — сирота. Её удочерили Ставшие. Мы, кажется, уже говорили об этом.

— Говорить-то говорили… Вот только, учитывая возможности её семьи, для меня несколько удивительно лично мое участие во всем происходящем.

— Почему? — растерялся Герман. Нет, конечно, у приёмной матери Любы была очень непростая семья. Очень богатая… Но порой даже деньги ничего не решали.

— Ставр Ставший… Что вам известно об этом человеке?

Герман напрягся:

— Ничего. А что должно быть?

— Он поможет. Обратитесь к нему.

— Это означает, что вы отказываетесь с нами работать? — не понял ситуацию Герман.

— Я не отказываюсь. Я лишь говорю о том, что Ставр Ставший может знать гораздо больше, чем мы хоть когда-нибудь узнаем. Введите его в курс дела. Мой вам совет.

Николай Иванович положил трубку, а Герман, окинув взглядом толпу, устало потер виски.

— Расходитесь, ребята. Завтра нас ждет тяжелый день. Пока мы не выяснили, что, мать его, происходит, будьте, пожалуйста, предельно внимательны и осторожны.