Застенок

Служитель поднялся со стула и повел за собой гостя. Вслед за провожатым Роман вышел на задний двор.

Стена оказалась шикарной. Из крупного, потемневшего от времени и местами замшелого кирпича, в два с половиной человеческих роста, поверху иззубренная временем и судьбой. Кое-где из нее выпали кирпичи, образовав безобразные, но благородные щербины – в них успела уже поселиться вездесущая трава, торчащая клочками, словно пук волос из уха или ноздри. Наверное, когда-то Стена была гораздо выше и протяженнее, составляла часть неприступного сооружения – крепости, древнего кремля. Но сейчас это был всего лишь осколок забытой древности, отбитый от целого и чудом уцелевший. Ее длина не превышала двадцати метров, а бока упирались во все тот же зеленый бетонный забор, вполовину ниже Стены.

– Ну, вот она, голубушка, – произнес служитель, гордый впечатлением, произведенным на гостя.

Роман жадно смотрел на Стену, впитывая в себя ее седое великолепие. Кое-где виднелись рисунки, мелкие надписи.

– Знак оставить не желаете? – спросил смотритель, вновь переходя на официальный тон.

– Как можно портить такую красу мелким тщеславием?! – возмутился Роман.

– Совершенно согласен. Но инструкция предусматривает. Я обязан предложить.

– Дурацкая инструкция.

– Стена – государственная собственность. Оно ею распоряжается, не я, – посетовал служитель.

– Государство, погрязшее в инструкциях, третью мировую не выиграет, – пробормотал Роман, опять вспомнив мента и его неписаный кодекс. – А подойти ближе инструкция дозволяет?

– Дозволяет. Только держите себя в руках, молодой человек. Без каски крепость Стены пробовать запрещено. О санитарах я вас предупредил, – видимо, смотрителя очень сильно беспокоил этот скользкий момент. Психика клиентов, контактирующих со Стеной, – вещь, очевидно, ненадежная.

Роман приблизился к древнему гиганту, испытывая нечто похожее на благоговение. Подойдя вплотную к Стене он положил на нее ладонь. Кирпичи были холодны и никак не отозвались на тепло руки. Стена была нема. Роман оторвал от кирпичей похолодевшую ладонь.

Он двинулся вдоль Стены, рассматривая рисунки и надписи, оставленные кем-то, кто пожелал непременно засвидетельствовать свое присутствие в мире, оскорбив тем самым Стену, как думалось поначалу Роману. Маргиналии были разбросаны хаотично, без всякого порядка. Кто-то умудрился оставить автограф в трех метрах от земли. Видимо, служитель по просьбе и за предусмотренную плату снабжал особо тщеславных клиентов лестницей.

Из рисунков Романа заинтересовал лишь один. Это был отпечаток руки красного цвета, смазанный книзу неровным потеком. В воображении сразу же возникал образ стенобойца, истекающего кровью и в смертной агонии жадно цепляющегося за Стену.

Недалеко от кровавой руки Роман прочел стихи, запечатленные на кирпиче зеленым маркером:

Б…ская Стена,
Ты у меня одна,
Словно в ночи луна.
Какого ж тебе рожна
Надобно от меня,
Б…ская ты Стена?

Чуть дальше шло признание в любви, оставленное пылкой душой – к кому или к чему оно относилось, было неясно:

I LOVE YOU!

Тут же Роман наткнулся на неистребимое

ЗДЕСЬ БЫЛ КОЛЯ

Попадались и еще стихи, довольно оригинальные для настенных росписей.

Неровным пятном
Расползлись мозги
По кирпичам.
Граждане!
Это вам не Ньютона бином —
Он не видел ни зги
На своем на пути,
Но последний причал
Он сумел найти.

Рядом со строчками и впрямь темнело неровное пятно. Однако, вряд ли это были мозги.

Задрав чуть повыше голову, он прочел хвалебную миниатюру:

Безумству павших слагаем песню
За дело правое, за дело верное:

Плывут пароходы – салют героям.
Пролетают самолеты – салют отважным.
Гудят паровозы – салют бесстрашным.

Ну, а проедут танки – где ж этот день вчерашний?

Да, без сомнений, до него здесь побывало много бесстрашного и веселого народа. Автографы попадались все больше затейливые, с художеством и с приправами. Осмотр Стены доставил Роману неизъяснимое эстетическое наслаждение. Маргиналии уже не казались вопиющим оскорблением аристократично-древней Стены. Напротив, глаз радовался, глядя на это посильное народное творчество:

Ну, п…Здоболы, кто на новенького?

Атас! Веселей жуй ананас!

Любите, мальчики,

В застенках девочек.

и

«Стенобитный кодекс» – forever!

Служитель все время осмотра находился поблизости, с опаской наблюдая за бесшлемным клиентом.

Уходя от Стены, Роман спросил старика:

– Скажите, а она действительно так крепка, как кажется?